Сарай-гора, две минуты четвертого…. Второе наступление на туапсе
… Сарай-гора, самая высокая вершина (1327 м) Лесистого хребта. Своей верхушкой, представляющей большое плато, она действительно чем-то напоминает крышу сарая.
Как сообщает Г. Подъяпольский, «на географических картах название этой горы – Издара (на некоторых картах – Избора).
Вся она покрыта лиственным, высокоствольным, преимущественно буковым лесом, который уступает место полянам только на ее южных склонах и на самой вершине, откуда открывается замечательный вид на Скалистый, Боковой и Главный хребты…». [Подъяпольский Г. Н. Достопримечательные места Кабардино-Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 1977. С. 68.] .
В этих местах расположен интереснейший рукотворный памятник – «монастырь», вырубленный прямо в горе…
Вот что сообщает по интересующей нас теме Е. Кюль: «Одним из христианских памятников истории и архитектуры является Издаринский комплекс монастырей, расположенный… в верховьях реки Хео (район горы Издара). Оба монастыря – мужской и женский – относятся к типу катакомбных. Четырехъярусные ряды келий, соединенных подземными галереями, вырублены в глинистых отложениях по обоим берегам реки. Издаринский монастырский комплекс напоминает знаменитый грузинский пещерный храмовый комплекс, построенный в царствование грузинской царицы Тамары…» [Кюль Е. В. Издаринский комплекс монастырей как памятник истории и архитектуры // VII Славянские чтения в Кабардино-Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 2004. С. 91–92.] .
В «Путеводителе по Кабарде и Балкарии…», выпущенном в 1928 году, директор Краеведческого музея М. И. Ермоленко писал: «Верстах в 16–18 от г. Нальчика расположена гора, называемая «Сарай-гора». Она видна даже из Нальчика в виде серокаменной, отвесно выдающейся на север скалы, покрытой лесом. Путь на нее из г. Нальчика – через дачи Долинские, реку Нальчик, сел. Хасанья (6 верст от Нальчика). От последнего идет колесная дорога на юго-запад к подошве горы. Потом дорога идет вверх по склону, по лесу, а затем она там суживается до простой тропы и круто поднимается к самому концу хребта. Почти у него расположены пещеры в виде землянок и комнат, вырытые в массиве горы на северо-восток. Пещеры эти давние. В них, вероятно, жили отшельники-богомольцы … Интересно осмотреть самые пещеры, родник у них и окружающую местность и подышать там кристаллически-чистым горным воздухом» [Ермоленко М. И. Путеводитель по Кабарде и Балкарии: Пособие туристам-экскурсантам с приложением очерка Н. Крыленко «На горных высотах». Нальчик: Экскурсионное общество туристов при облоно, 1928. С. 25.] .
До «монастырского комплекса» можно добраться несколькими путями (в том числе и самым апробированным – по гребню Сарай-горы за часов шесть-семь, что подразумевает ночевку). Авторы этих строк направились сюда на военном грузовом ЗИЛе одного из жителей селения Хасанья. Не доезжая селения Герпегеж, свернули вправо и двинулись прямиком по ущелью Хео. То, по чему мы поехали, дорогой можно назвать, лишь обладая большим воображением, – колея, петляющая из стороны в сторону, то уходящая резко вверх, то проложенная по самому краю обрыва, то идущая прямо по речному руслу. Десятки раз дорога пересекает речку, причем берег порой поднимается столь отвесно, что удивляешься, как это мотор машины, возмутившись столь непосильной нагрузкой, не заглох, а сама она не переворачивается от чуть ли не вертикального карабкания, переваливаясь, как каракатица, с одного огромного валуна на другой, – своенравная и задиристая речка ворочает ими с места на место (но лишь после дождей, так как она родниковая и подпитывается только небесной влагой). То и дело уклоняясь от нависших над колеей веток деревьев, немилосердно хлещущих по лицам (ехали стоя в кузове, до побеления костяшек пальцев стискивая руками борт машины), 18 километров мы преодолевали почти два часа. Но среди каких красот пролегали эти километры!...
Царство растительности, напоенной живительным солнечным светом и теплом, буйство ярчайших красок, речные борта, уходящие круто вверх на десятки метров, – глаза не устают поражаться картинам, возникающим перед взором. А вот и сам «монастырь» – по правую сторону, на самом верху практически отвесной скалы зияют окна-провалы. Снизу они кажутся крошечными и чем-то напоминают ласточкины гнезда, только прилепили их не под крышей дома, а прямо на стене. До «окон» метров сто, не меньше.
Поднимаемся по пологому косогору и примерно через полчаса достигаем вершины. Теперь «монастырь» под нами, остается только войти в него. Но ведущая ко входу тропка практически разрушилась, обрывается над пустотой – надо пробираться по перекинутому с одной стороны на другую узкому стволу кем-то срубленного дерева. Преодолеваем и это препятствие и по узкому проходу, шириной не больше полуметра, уходящему куда-то в земную толщу, начинаем медленно гуськом спускаться. Вспугнутые нежданными гостями, летучие мыши то и дело проносятся мимо, задевая лица своими размашистыми крыльями. Фонари освещают невысокие, практически в средний человеческий рост, своды – закругленные, со следами копоти.
Вот и первая келья – земляная комната площадью метра в четыре, с относительно ровным основанием, служащим полом; на высоте чуть выше пояса дыра в стене (одно из тех самых, видимых снизу, «окон»). Выглядываем в него – и дух захватывает от открывающейся перспективы: почти отвесно уходит вниз ровная скалистая поверхность, лишь спустя метров 60–70 переходящая в покатый, короткий склон, постоянно подмываемый бурливой речкой. Она и растущие по руслу деревья кажутся отсюда игрушечными. Голубой бесконечный простор предстает перед взором.
Вот еще одна келья, в ней имеется что-то вроде земляной лежанки. А эта комната, самая большая по размерам, вероятно, служила чем-то вроде трапезной – когда ее долбили, наткнулись на валун огромных размеров, с которым отшельникам было никак не справиться. Тогда его обкопали со всех сторон, углубив под ним пол и приложив кое-какие усилия для выравнивания верха: получился весьма удобный стол.
Все кельи – а они расположены на двух уровнях – соединяет петляющий из стороны в сторону, в одном месте упирающийся в тупик узкий коридор, в стенах которого выбито несколько мелких ниш. Протяженность его несколько десятков метров, замысел людей, сотворивших этот подземный комплекс, не всегда ясен (вероятнее всего, ходы рылись спонтанно, в зависимости от сил и возможностей копателей), но их старание, терпение и вера вызывают самое искреннее уважение. Эти же чувства владели Федором Шаляпиным, посетившим эти места летом 1917 года. В дальнейшем здесь побывали многие охотники до всего необычного – кое-кто испытывал себя, другие, скрывавшиеся от преследования властей, находили временный приют от непогоды.
В годы Великой Отечественной здесь прятались те, кого раньше было принято называть непримиримыми врагами советской власти. Рассказывают, что одна из таких групп была окружена войсками НКВД. Чекисты, чтобы не рисковать людьми, «заперли» диверсантов взрывами, разрушив при этом часть подземных ходов. И будто бы все скрывавшиеся были уничтожены. Но людская молва говорит о другом – один из окруженных спасся, он прыгнул вниз и не разбился: его падение смягчила бурка, полы которой, раскрывшись, послужили чем-то вроде парашюта. Данная легенда имеет под собой основание: нам называли даже имя этого человека. Мало того, один из участников той операции (имя тоже известно) рассказывал, что вскоре – во время перехода государственной границы – «парашютист» был застрелен, вследствие чего и выяснилось, что ему удалось ускользнуть из чекистского окружения. Так это или нет, не столь важно, ведь подобные места буквально созданы для всевозможных легенд и мифов, да и само время способствовало им.
А вот как эту историю дополняет егерь расположенного неподалеку от «монастыря» лесничества Мурат Хуламханов: «Это было в середине 70-х годов прошлого века. Мы с друзьями решили посетить монастырь. Подойдя поближе, увидели старушку и молодую женщину, обрабатывающих огород, как оказалось, принадлежащий монашенкам. Мы поздоровались, и они проводили нас к себе в монастырь, завели в кухню и угостили конфетами, свежими булочками. Одна из женщин рассказала любопытную историю. Как-то давно в обитель явились бандиты, чтобы в ней скрыться на время. Вскоре пришли солдаты, и все, кто был внутри обители, целых шестнадцать дней находились в окружении. Воду получали через полые стебли камыша, которые проходили сквозь стены. Узнав об этом, солдаты отрезали их от воды. Когда вода закончилась, двое бандитов, надев бурки, спрыгнули с балкона и скрылись в лесу. После этого случая солдаты заминировали вход в обитель и взорвали. Трещина от этого взрыва проходит по потолку главной галереи монастыря. Оставшихся бандитов заставили копать траншею, которая стала им последним приютом. Преступников расстреляли, а монашкам дали по двадцать лет за укрывательство».
И далее: «Говорят, что после освобождения женщины вернулись. Они были очень скрытны и при встрече с незнакомыми людьми убегали. Приближаться к монастырю надо было очень осторожно. Его расположение таково, что малейший шум внизу или у входа эхом отдается внутри. Старики рассказывали, что монашья тропа начиналась в окрестностях Нальчика и вела прямо в обитель. Вдоль тропы на деревьях монахи вырезали кресты, для того чтобы не заблудиться. Внутри монастыря первая дверь вела в кладовую, дальше хлев, где они держали ослов. Затем галерея разветвлялась. Всего в монастыре восемь келий. С середины 80-х годов здесь уже никто не живет. Какое-то время обитал монах-отшельник, жил тем, что продавал туристам крестики, которые вырезал из дерева. В 1999-м в монастырь приехал священник. То, что у него лежало в бричке, очень напоминало тело человека, завернутое в мешковину. Спустя несколько дней я обнаружил на монастырском кладбище свежую могилу» [ Жанимов А. Тайна монастыря на Сарай-горе // Кабардино-Балкарская правда. 2006. 16 сент.] .
Материал, подготовлен М.А. и В. Н. Котляровыми. Фото Ж. Шогеновой.
…Еще одно незабываемое путешествие по окрестностям Нальчика - на Сарай-гору, самую высокую вершину (1327 м) Лесистого хребта. Своей верхушкой, представляющей большое плато, она действительно чем-то напоминает крышу сарая. Как сообщает Г. Подъяпольский, « на географических картах название этой горы - Издара (на некоторых картах - Избора). Вся она покрыта лиственным, высокоствольным, преимущественно буковым лесом, который уступает место полянам только на ее южных склонах и на самой вершине, откуда открывается замечательный вид на Скалистый, Боковой и Главный хребты…».В этих местах расположен интереснейший рукотворный памятник - « монастырь», вырубленный прямо в горе. Сколько слышали о нем в детстве, как мечтали побывать в его кельях, а удалось это сделать только совсем недавно…
Вот что сообщает по интересующей нас теме Е. Кюль: « Одним из христианских памятников истории и архитектуры является Издарин-ский комплекс монастырей, расположенный… в верховьях реки Хео (район горы Издара). Оба монастыря - мужской и женский - относятся к типу катакомбных. Четырехъярусные ряды келий, соединенных подземными галереями, вырублены в глинистых отложениях по обоим берегам реки. Издаринский монастырский комплекс напоминает знаменитый грузинский пещерный храмовый комплекс, построенный в царствование грузинской царицы Тамары…».
В « Путеводителе по Кабарде и Балкарии…» , выпущенном в 1928 году, директор Краеведческого музея М. И. Ермоленко писал: « Верстах в 16-18 от г. Нальчика расположена гора, называ-емая « Сарай-гора» . Она видна даже из Нальчика в виде серокаменной, отвесно выдающейся на
север скалы, покрытой лесом. Путь на нее из г. Нальчика - через дачи Долинские, реку Нальчик, сел. Хасанья (6 верст от Нальчика). От последнего идет колесная дорога на юго-запад к подошве горы. Потом дорога идет вверх по склону, по лесу, а затем она там суживается до простой тропы и круто поднимается к самому концу хребта. Почти у него расположены пещеры в виде землянок и комнат, вырытые в массиве горы на северо-восток. Пещеры эти давние. В них, вероятно, жили отшельники-богомольцы; после… там была группа толстовцев, но распалась и разбрелась. Интересно осмотреть самые пещеры, родник у них и окружающую местность и подышать там кристаллически-чистым горным воздухом».
Но выше мы не случайно взяли слово « монастырь» в кавычки.
В обыденном сознании за нальчикским комплексом действительно прочно закрепилось данное определение. Напомним, что монашество (от греческого monachos - «живущий уединенно») - это посвящение себя религии и Богу, суть его в отказе от мирской жизни. Первые христианские монастыри возникли именно как поселения отшельников еще в III- IV веках н. э. в Египте. На Руси они появились значительно позднее - с принятием христианства и стали своего рода « центрами культуры» ; после революции 1917 года были закрыты « как очаги религиозного дурмана и контрреволюции». Небольшие монастыри, расположенные в отдалении от городов, назывались « пýстынями» . Еще более мелкие именовались « скиты» , « киновии» . Пещерный комплекс под Нальчиком не отвечал требованиям, предъявляемым к ним. И даже натуралист Георгий Подъяпольский, бывавший здесь неоднократно, место это иначе как « так называемый монастырь» ни разу не называет.
Действительно, кельи в горе Издара напоминают жилища за-творников. «боголюбезным безмолвником, пустынником, отшельником» был широко известный и почитаемый блаженный Серафим Саровский, затворник Задонского монастыря блаженный Георгий. Но еще в конце XIX века, именно в те годы, когда появляются первые известия о нальчикском « монастыре», святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: « В настоящее время в нашем отечестве отшельничество в безлюдной пустыне можно признать решительно невозможным, а затвор очень затруднительным, как более опасный и более несовместный, чем когда-либо. В этом надо видеть волю Божию и покоряться ей. Если хочешь быть приятным Богу безмолвником, возлюби молчание и со всевозможным усилием приучись к нему. Не позволяй себе празднословия ни в церкви, ни в трапезе, ни в келии; не позволяй себе выходов из монастыря иначе как по самой крайней нужде и на самое краткое время; не позволяй себе знакомства, особливо близкого, ни вне, ни внутри монастыря; не позволяй себе свободного обращения, ни пагубного развлечения; веди себя как странник и пришелец и в монастыре, и в самой жизни….».
Мы позволили себе столь обширную цитату, чтобы прояснить суть отшельничества, ибо во все времена были люди, выбирающие « из всех возможных жизненных путей тяжелейший» , не взирающие при этом « на презрение общества, на прямую опасность попасть за решетку и даже лишиться самой жизни».
О нальчикских отшельниках, которых считали сектантами, писали всякое, но в подавляющем числе случаев публикации эти носили негативный оттенок. В частности, в журнале « Живая старина» в заметке « „Святой старец“ Михаил» сообщается о том, что зимой 1893/94 го-да в Нальчике появился некто Михаил Субботин, о котором говорили, что он провидец. И « вскоре несколько человек ушли из слободы в горы, вырыли там пещеру и начали вести « праведную жизнь» , проводя дни и ночи в слезах и покаянии, « в умерщвлении плоти своей». В народе их стали называть « Михаильцами-пе-щерниками» . Находились « отшельники» в пещере до осени 1894 года, но, не поладив с местными жителями (речь идет о горцах), возвратились в слободу. Тогда они выбрали место более « удаленное от людского глаза» , общими усилиями (в группу копателей входило около десяти человек) вырыли еще несколько пещер и устроили в ней обитель с кельями.
Правда, есть одно смущающее обстоятельство: в публикации говорится, что пещера находилась на берегу реки Урвань. Но это неточность, так как в исторических документах и печатных источниках тех лет упоминаний об урванских скитах мы не встречали.
Как жили затворники? В « молениях и борениях» … Далеко не все выдерживали подобный путь к спасению. Ведь, говоря словами автора записок « В горах Кавказа…», «люди, живущие на равнинах, не ведают тех трудностей, какие испытывают монахи-пустынно-жи-тели, вынужденные часто взбираться на горные перевалы с грузом за плечами. Они зачастую устают настолько, что все мышцы тела трясутся от чрезмерного переутомления. Расстояние в 14-15 километров летним днем едва-едва удается преодолеть за 12-13 часов. Но тяжелее всего бывает, если в пути застигнет неожиданный дождь, особенно в осеннее время. Он вымочит всю одежду до последней нитки. Вода потечет с головы и плеч по всему телу, стекая в обувь. Но если даже и дождь перестанет, положение не облегчается. Стоит только слегка задеть кустик или деревце, как на путника изливаются новые потоки воды. К тому же по размокшей глинистой земле ноги скользят, словно по льду, поэтому путешественники бесконечно спотыкаются и падают на спусках и подъемах, что беспредельно усугубляет и без того тяжелый путь».
Сарай-гора - протяженность - 12,5 км. Продолжительность - 5,5-6 часов. Перепад высот ± 600 м.
Из окон электрички она показывается при подъезде к Афапостику. Сарай-гора очень схожа с массивом горы Собер-Баш, что возле Убинской: по высоте - соответственно 772 и 736 м; внешне - с крутыми взлетами и столообразной, почти плоской вершиной и обрывистым южным обнажением; доминирующим своим положением над окружающими вершинами в радиусе 10-15 км. Из уст некоторых туристов услышишь другое название Сарай-горы - "Садовский Собер", и отчасти это будет правдой.
Сойдя на станции Чинары, следуем по хорошей гравийке вдоль полотна железной дороги до автомобильного мостика через Псекупс (350 м). По мосту - далее мимо дач садового товарищества «Чинары». Через 700 м движения от моста сворачиваем на грунтовую дорогу (направление В-В-С). Гравийка следует к пос.Шаумян. Через 2-3 минуты проходим последние домики. Чуть погодя, перед началом сужения долины, пересекаем одну большую поляну, вытянувшуюся по широте на 110 м при ширине 80-90 м, затем почти такую же по длине, но в 2 раза уже. Часть поляны занята огородами. На обочине дороги часто попадается хвощ полевой, нехоженая дорога труднопроходима из-за крапивы.
Хвощи - это растения древние и таинственные. Их далекие предки были гигантами, вместе с могучими папоротниками они образовывали залежи угля. Встречаются хвощи на всех континентах, за исключением Австралии. Во всем мире насчитывается 25 видов, половина из них наблюдается в пределах нашей страны. На Кавказе наиболее многочислен хвощ полевой, который слывет в народе как елка, земляные шишки, свинячник, научное название в переводе означает «лошадиный хвост». Ветвистая трава действительно отдаленно напоминает конский хвост. Трава полевого хвоща богата ценными лекарственными веществами: дубителями, санонином, кремниевой, яблочной и щавелевой кислотами, солями кальция и окисью калия, смолами. Издавна признана врачебной практикой как мочегонное при болезнях почек и мочевого пузыря, а также как средство, улучшающее кровообращение, лечат хвощом и старые раны. Отвары из него применяются для укрепления волос.
Продолжаем движение вверх по течению правобережного притока реки Псекупс. Примерно через 200 м от второй поляны - слияние двух ручьев. Дорога поднимается на водораздел между ними в северном направлении (А- 10°). Наверху живописная поляна. Далее стометровый участок крутого подъема (крутизна 16-17°) по лесистому гребню. Здесь произрастает дуб с азалиевым подлеском. Слева по ходу движения проглядывается бассейн ручья Соснового, впадающего в Псекупс у с.Афапостик. Через 200 м снова поляна, вытянутая вдоль нитки маршрута, сравнительно больших размеров. Много зарослей ежевики, папоротника. Еще чуть дальше поляна поменьше, с восточной окраины которой открывается панорама нагроможденных поднятий на западе. При повороте дороги с юго-восточного направления на северо-восточное откладывается в памяти вид на гору Лысую (А-203°), гору Псиф (А-220°), гору Почепсуху (А-235°).
На верхней части гребня цепочкой вытянуты полуразрушенные окопы, блиндажи. Несколько дорог пересекают наш путь. У одной из развилок стоит обелиск защитникам Сарай-горы. Только знающий гид-проводник раскроет тайны былых сражений.
«В середине октября 1942 года,- рассказывает Герой Советского Союза, бывший командир 32-й гвардейской стрелковой дивизии М.Ф.Тихонов,- ломая превосходящими силами сопротивление наших войск, противник вышел к южной окраине Шаумяна и в долину реки Пшиш - важный естественный рубеж обороны на подступах к Туапсе. Это чрезвычайно осложнило обстановку на Туапсинском направлении... Наши немногочисленные части, растянувшиеся цепочкой на участке обороны, стойко отражали атаки фашистов. В этих боях особенно отличились 395-я и 32-я гвардейские стрелковые дивизии. Они в течение 10 суток отбивали ежедневно по 5-6 атак.
20 октября противник потеснил части, оборонявшиеся на Елисаветпольском перевале, и захватил его. Необходимо было переходить на новый рубеж.
Лесными тропами мы двинулись в путь и к исходу дня дивизия, имея во втором эшелоне 82-й гвардейский стрелковый полк в районе высоты 490,7 м, заняла оборону на рубеже Сарай-горы и далее на юг через долину реки Тук и 1,5-2 км восточнее горы Седло.
С утра 21 октября на гору Седло начались контратаки бойцов дивизии во взаимодействии с частями 119-й стрелковой бригады и 328-й стрелковой дивизии. К 12.00 батальон 229-го пехотного полка гитлеровцев, занимавший гору, был уничтожен. Наши войска прочно заняли оборону. Была поставлена задача - не допустить прорыва противника из района ст.Навагинской и перевала Елисаветпольского на запад и юго-запад.
Несмотря на достигнутый советскими воинами успех, на правом фланге армии противник, ведя ожесточенные бои с нашими частями, медленно продвигался на юг. Каждый воин понимал прекрасно, что дальше отступать некуда. И мы выстояли... Инициатива перешла в наши руки...»
Драматичность событий тех дней состояла в том, что этот район находился на стыке боевых действий двух советских армий, защищавших Туапсе - 18-й и 56-й. Из-за этого создалась неразбериха в координации боевых действий, что приводило к сотням, тысячам человеческих жертв. Каждый раз, когда совершаешь восхождение на Сарай-гору, обнаруживаешь то поржавевшую немецкую гильзу, то хорошо сохранившуюся каску русского солдата, то человеческие кости. В память врезалась история, рассказанная моим другом, большим знатоком местных гор, Артуром Брикаловым о солдатской фляжке. В одной из экспедиций Артур среди зарослей кизила у полуразрушенного блиндажа обнаружил простую фляжку солдата, немного помятую, а в общем-то в хорошем состоянии. Вытерев фляжку от грязи, он обратил внимание на буквы и цифры. Отчетливо проступили фамилии солдат, сражавшихся в этих местах - Атарбекян, Саакян, Рафаэли и др. Хозяин фляжки запечатлел на ней также свой обратный адрес - Артикский район Армянской ССР. Ценная находка дает возможность восстановить имена тех, кто здесь воевал. Эти люди защищали в октябре-ноябре 1942 г. пос.Шаумян. Вполне возможно, что кто-то из упомянутых солдат до сих пор жив, а кто-то пропал без вести, и родственники даже не знают, где он погиб. Несмотря на потерю интереса нынешней молодежи к военно-патриотической тематике, думаем, что найдутся энтузиасты, которым предстоит провести немалую работу по восстановлению исторической правды.
В 130 м от обелиска наша дорога соединяется с улучшенной грунтовой, поднимающейся с юга. Показывается (А-70°) вершина Сарай-горы.
Сворачиваем с дороги на узкую тропу, ведущую на вершину. Заключительный подъем по очень крутому склону (крутизна 30-35°). На вершине тригопункт, почти круговая панорама.
Назад можно возвратиться тем же маршрутом или спуститься в верховья Сосновой щели и по гравийной лесовозной дороге за 3-4 часа добраться до Афапостика.
2-й вариант подъема на Сарай-гору чуть длинней, но проще с точки зрения ориентирования. Продолжаем движение по гравийке, сразу за дачами начинается крутой участок подъема. Зимой, когда лежит снег и стоят морозы, далеко не всякая машина пройдет здесь в сторону Шаумяна. Дальше еще 2 «тягуна». На самой верхней высотной отметке дороги оказываемся через полчаса движения от окраины дачного поселка. Впереди (А-60°) видна Сарай-гора. 10-минутный спуск приводит к развилке. Основная, магистральная дорога уходит вправо в южном направлении, 2-я дорога, менее наезженная, круто взбирается наверх и через 0,5 км соединяется с основной. Снова развилка. С гравийкой мы прощаемся. Лесная дорожка по гребню ведет нас к заветной цели. Направление движения на В-С-В. Несколько подъемов чередуются со спусками. Через 35-40 минут подходим к обелиску с надписью «Дорогим Владимиру и Федору от друзей и охотников». На карте это высота 456,2 м. Дальше путь подъема описан выше.
Главная вершина Оскол горы
Чем ближе подходишь к Оскол горе, тем больше попадается по пути следов Великой Отечественной войны. Видны следы былых окопов, контуры обвалившихся блиндажей, линии обороны, перерезающие горный хребет, места военных лагерей. Сколько лет прошло, а рубцы войны так и не затянулись.
Сама вершина Оскол горы ничем не примечательна. Довольно крутая со всех сторон и заросшая лесом. Ее красивые скалы расположены на самом крутом юго-западном склоне, обращенном в сторону Черного моря. А скальная вершина, которая пониже основной, вообще отстоит несколько в стороне за перемычкой.
Со скал Оскол горы открывается прекрасный вид на юго-запад. Бескрайнее море гор. Хорошо видны скалы Индюка и Главный Кавказский хребет. Железная и автомобильная дороги на Туапсе также прекрасно видны далеко в долине в районе села Навагинского.
Вид с Оскол горы на Сарай гору.
Между скальной вершиной Оскол горы и скалами основной вершины располагается спуск на перемычку, которая ведет на Сарай гору. Он довольно крутой, но вполне преодолимый.
Спустившись до навалов камней, обрушившихся со скал, нужно двигаться вдоль скального обрыва Оскол горы, не спускаясь с него ниже ни в правую, ни в левую сторону. Прыгая по камням, продираясь через кустарники и бурелом, попадаешь на нужную перемычку. Сразу за огромным валуном натыкаешься на окоп, перерытый поисковиками. Проржавевшая негодная граната времен войны лежит на камне, напоминая о былых сражениях. Очень удобное место для организации обороны. Валун надежно закрывает окоп от обстрелов со стороны нависающей Оскол горы.
Граната у окопа
Метров через 20 отсюда выходишь на новый волок, который проходит прямо по перемычке. Лесовозы возят по нему стволы спиленных деревьев. Ноги тонут в сухой желтой глине, перемолотой в пыль. Хорошо, что нет дождей, а то здесь можно было бы просто увязнуть.
Волок тянется по хребту пару километров, потом резко уходит в долину реки Сосновки, расположенную между Сарай и Оскол горами. Судя по состоянию волока, лесорубы действуют здесь весьма активно. Говорить о глухомани этих мест не приходится. Перемычка на Сарай гору, как и хребет на Оскол гору перерезаны множеством дорог, как заросших, так и действующих, которые идут со стороны Туапсинского и Горячеключевского районов. Так что легенды о прячущихся здесь фашистах со времен войны явно преувеличены.
Поле волока тропинка по перемычке скачет вверх и вниз по множеству мелких горок. Здесь следы войны видны буквально на каждом шагу. Окопы, линии обороны, квадраты бывших блиндажей буквально повсюду, особенно на плоских удобных для расположения лагеря, площадках. Железки времен войны встречаются не часто и то преимущественно никому не нужный хлам вроде разбитых железных ящиков от патронов. Поисковики и копатели сюда наведываются регулярно. Это видно по следам многочисленных раскопок по всему пути по перемычке вплоть до вершины Сарай горы.
На скальных склонах перемычки местами видны небольшие гроты и пещерки, возможно сделанные бойцами во время войны, чтобы укрыться от бомбежек и обстрелов.
Пещера в скале
Подъем на Сарай гору со стороны перемычки оказался весьма пологим, почти как на куэсте. На удивление здесь много зарослей лещины и груши дички.
Группа поисковиков из организации «Кубанский плацдарм» продолжает поиски останков советских солдат, погибших во время Великой Отечественной войны. На сей раз раскопки ведутся в районе Сарай-горы, где осенью 1942 года проходили кровопролитные бои. Отчеты о проделанной работе и находках поисковиков ждут вас далее.
Раннее утро в Шаумяне. То, что висело на низком небе – грозилось пакостями, да моросило.
Весной и не пахло, а Валентинов день и так представлялся чуждой нам условностью. Чем высунув язык от усердия, рисовать валентинку – мы уж лучше в лес. Группа разведки туапсинского «Кубанского плацдарма» со вчерашнего дня бродила под Сарай-горой, ну а мы прибывали уже для основательных работ.
Вроде бы по началу было и ничего – весело. Разведка то, пешком в заданный район выходила, ну а мы – на боевой «Ниве» сокращали себе пеший путь.
Но на первом же лесном перевальчике стало плохо. Развезенная в хлябь лесовозка выкинула «Ниву» в ненадлежащую колею, и мы зависли.
Машина покачивалась в тяжких раздумьях – лечь набок, или все же погодить маленько. А нас двое всего. И то один – для противовесу. Горизонт пошатывается.
Лебедки нет, дождь моросит, грязи богато. И ветер еще. Машину шатает. Ну в общем кое как выбрались. Помаленьку туда-сюда, газу потом, и стала наша «Нива» ровно. Дальше ехать – только трусы мочить. И мы бросив страдалицу, двинулись в точку рандеву пешком.
Вот она наша цель – Сарай гора. Ее юго-западные склоны. На саму гору нам не надо. Во первых бывали там не раз в лохматые годы, во вторых стала она меккой всяких охотников за немецким хабаром, перерыто все.
Так и идем, круг горы. Нам практически на другую сторону. Километр идем, три идем. По давней-давней, в пропасть заросшей дорожке. Идти уже надоело, в самом деле.
Но мы уже на другой стороне. Дождь прошел, небо – молоко, однако вот она. Сарай-гора, во всей своей дикой красоте.
Существует мнение, что неприлично давно, был тут город древний. И само по себе название «Сарай-гора» - несет в себе тюркское – «Город-гора». Может так было, а может и нет. Одно мы знаем точно. Осенью 1942 года, на северной части, да вокруг самой горы, шли сильные бои. И нам тут работать.
GPS? Навигаторы? «Гармины»? Не – не наше это. Можно долго пялится в смартфон на карту. Блажь все. Самая надежная отметка точки рандеву в лесу – вот она! Зеленая пластиковая бутылка, надетая на ветку.
Вот это – всегда работает. Хоть все спутники с неба повались. Все. Мы в точке встречи, начала работ. А в метрах ста уже слышны голоса нашей разведки.
Однако, весна начала зиму гнать. В серо-коричневом лесу объявились первоцветы. Зелень радует глаза да сердце, за зиму привыкшие к мрачному лесу.
Не долгое братание на фронтах, марш бросок к найденному месту боя, и мы уже копаем. Работаем. Где были наши, где немцы, уже установлено. Начинаются раскопки. Земля насквозь в воде. Грязь сплошная. Хоть и хребетик.
Горшок. Немецко-фашистский. На удивление – в совершенно бодром состоянии. Лишний кому то был.
Извлеченный артефакт осматривает Виталий. Да так вдумчиво крутит, что хочется сказать мне – «Бедный Йорик»…
Тут у нас ситуация вот какая. Были на этом отроге Сарай-горы наши оборонительные позиции. 32-й гвардейской. Чтобы немца в долину реки не пустить, да на соседнюю высоту, по которой в военные годы проходила вполне сносная лесная дорога. А дороги в горах – это стратегия, это жизнь.
Спускаясь с вершины, немцы скатывали нашу оборону как ковер, занимая следующие и следующие рубежи. Шел тут 500-й штрафной батальон. Гопота всякая. Однако обученная и злая. Им же тоже, в бою, надо было выслужиться, из штрафников-то.
Немецкого настрела – листьев меньше. Нашего – скромнее. Богат был немец на патроны, не то, что наши. Да и меньше тут наших солдат было.
Бой – ближний, чуть не в рукопашку. Много разорванных остатков наших гранат РГ. Нет фрагментов осколочных рубашек. А сами они, не используемые в ближнем бою, в изобилии валяются по земле да ячейкам.
То же самое – с «лимонками». В окопах – просто не использованные, какие с заглушками, какие – вообще без запалов. Швырять Ф-1 в ближнем бою – себе дороже. Место сырое. В блиндажах – вода. Она выливается даже из этих самых «лимонок»...
Ох, придется тут летом работать. Комаров радовать. За то просохнет земля.
На всех позициях – все вперемежку. И наше, и ихнее. На дне ячеек наши гильзы перекрыты немецкими. Сбили гвардейцев с хребта..
И кости. То тут, то там. Наши. Немец своих хоронил. А мы… Мы отступали.
В обед уходим в лагерь, разбитый авангардом. Падаем, да смотрим что без нас насобирали.
Остатки немецких вьючных седел, а то и целые – довольно частая у нас находка. Основательны были горные стрелки.
Вешалась такая штуковина на лошадь или мула, и крепилось к ней масса военных необходимостей. От ящиков с «колотушками» да снарядами, до разобранного на части горного орудия.
Универсальная такая штуковина. И удобная.
Что интересно, наш военпром тоже было взялся облегчить жизнь лошадей да солдат. Но что то тут не вышло. Мы делали замечательное оружие и танки, а вот с вьючными седлами не заладилось. Может из за того, что основательней был русский солдат, да умелей? И мог к лошадке, без всяких машинен-седел, что угодно лихо да надежно привязать? Вот интересный документ, по этому вопросу, результат полигонного испытания наших вьючных седел, в 1943 году:
ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАЧАЛЬНИКА ГАУ КА И
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ АРТКОМА ГАУ КА
Генерал-лейтенанту артиллерии
тов. Хохлову
Вьюки для 14,5 мм ПТРС поданы на полигонные испытания без технической документации. Конструкция вьюков такова, что все попытки разобраться в их устройстве, назначении отдельных элементов и правилах вьючки не дали положительных результатов. Не ясен даже такой вопрос, как под одно или под три ружья предназначен 1 вьюк.
Представитель 5 отдела Арткома инженер-подполковник т.Родин, присутствовавший при испытании вьюков, не смог дать никаких разъяснений по их устройству и правилам вьючки.
Без описания, чертежей или присутствия авторов вьюка провести испытания невозможно.
Прошу Ваших указаний.
НАЧАЛЬНИК НИПСВО КА ПОЛКОВНИК БУЛЬБА
Впрочем, и в описании, без «пять раз по 100 фронтовых грамм» - не разберешься…
Жизнь налаживается. Слепой дождь сменяется солнцем, в закопченных котелках чернючий чай, да еда простая, горнолесистая, без рябчиков-разносолов. . Лопаем-отдыхаем.
Немецкий штык-нож. Символично. Не легли бы тут, да по всей России солдаты наши косточками, кто его знает, где бы был этот штык. И был бы ли русский сахар…
После обеда, не дав жирку завязаться – опять за лопаты. Решаем вскрыть блиндаж. Как раз должно хватить время до вечера. Уже на полуметровой глубине – вода и грязь. Гранаты, патроны, амуниция – все в труху. Вода сочится, не дает нормально работать. Небо мрачнеет на глазах, а со стороны горы Седло идет тьма мрачная – накатывается дождь.
Нам еще идти к машине несколько километров. Принимаем решение свернуть работы, дождаться, когда станет посуше. Нужно тут работать. Лежат где-то по блиндажам да воронкам наши бойцы.
А весенние первоцветы прорастают рядом с их костями…
Февраль 2016 года, Алексей Кривопустов "Кубанский плацдарм".
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ павшим солдатам и командирам за нашу Родину...
