Богатая история мыса в крыму. Мыс Ильи в Феодосии – романтика Крыма: фото, GPS-координаты Часовня святого ильи в феодосии
Главное в отдыхе - впечатления, без которых не может существовать человек! Яркие эмоции необходимы нам, как свежий воздух. Они помогают рождению смелых идей, преодолению препятствий и достижению поставленных целей!
Отдых в Крыму - выбор сотен тысяч людей. Феодосия - один из самых ярких городов на этом полуострове. Всем туристам, желающим провести свой отпуск на море, Феодосия открывает двери.
Чем привлекает частный отдых в Феодосии посетителей?
- Исторической ценностью. Рождение города датируется VI веком до н. э, что, безусловно, делает его интересным для геологов, историков и туристов.
- Расположением. Крым и Феодосия - два неразрывных понятия. Бесплатные песчаные и галечные пляжи, кристально чистая вода, высокий уровень сервиса - вот чем славится город у моря.
- Интересной развлекательной программой. Познавательные экскурсионные программы, всевозможные водные аттракционы, полеты на парашютах и многие другие развлечения подвластны гостям данного уголка Крыма - Феодосия (Кафа старинное название).
- Близостью поселков, интересных своей исторической ценностью и красотой природы: Феодосия, Береговое , Приморское, Коктебель - все эти места расположены в непосредственной близости от города.
- Возможностью оздоровления. В нескольких километрах от Феодосии расположены естественные соленые озера и лиманы с лечебными минеральными источниками и целебной грязью. Лечиться с их помощью можно самостоятельно (получив предварительную консультацию специалистов) или в санаториях, находящихся непосредственно в Феодосии.
- Доступностью цен для отдыхающих. Проживание - главный вопрос, решить который предстоит туристам. Цены на жилье в Феодосии радуют своей демократичностью и гибкостью: высокие, средние, низкие ценовые предложения делают владельцы квартир, гостиниц, частных домов и пансионатов своим гостям.
Цены в Феодосии на развлечения, сувенирную продукцию и товары питания также невысокие.
Наш сайт - возможность для туристов найти свой вариант жилья в Феодосии на выгодных именно для них условиях. Феодосия (Крым) отдых - красивый и безопасный. Эти преимущества путешествия мы гарантируем своим клиентам благодаря многолетнему сотрудничеству с надежным и ответственным хозяевам представленной в каталоге недвижимости.
Какой перечень услуг мы предлагаем для своих клиентов?
- Бесплатные консультации.
- Подбор вариантов жилья - осуществляется БЕСПЛАТНО для арендаторов.
- Трансфертные услуги.
Какой тип жилья представлен в нашем каталоге?
- Лучшие гостиницы Феодосии и близлежащих поселков (поселок Приморский, Береговое, Коктебель)
- Частные дома в Феодосии и близлежащих поселках
- Гостевые дома в Феодосии
- Квартиры в Феодосии и близлежащих поселках (однокомнатные, двухкомнатные, трехкомнатные и многокомнатные)
- Пансионаты и эллинги в Феодосии и близлежащих поселках
- Отдых в Феодосии
Для туристов, предпочитающих отсутствие соседей, свежий воздух и уединенность, мы предлагаем рассмотреть страницу каталога «Частный сектор Феодосия » или «Частный отдых в Феодосии ». Цены в частном секторе в Феодосии порадуют наших клиентов свое гибкостью и разнообразием предложений.
Если вы хотите на время отдыха забыть о кухне и вопросах приготовления пищи, раздел «Пансионаты Феодосии » - откроет лучшие предложения.
В каталоге, представленном на нашем сайте, каждый посетитель найдет всю необходимую информацию про жилье в Феодосии , количество комнат, наличие техники и мебели, близости/отдаленности необходимых благ инфраструктуры, про отдых в Феодосии , и, конечно же, пляжах Феодосии .
Узнать мнение об отдыхе в Феодосии клиентов, которые уже воспользовались услугами нашего агентства, можно в соответствующем разделе нашего сайта «
: 45°00′48″ с. ш. 35°25′32″ в. д. / 45.01333° с. ш. 35.42556° в. д. / 45.01333; 35.42556 (G) (Я)
Мыс Ильи́ (мыс Свято́го Ильи́ ) - мыс, выдающаяся в Чёрное море оконечность горного массива Тепе-Оба в самой восточной части Крымских гор у города Феодосия , западная граница Феодосийского залива .
Сложен, в основном, глинами, конгломератами, песчаниками и известняками. У прибрежной кромки галечные и галечно-валунные пляжи.
На мысу расположен известный в Крыму Ильинский маяк .
Напишите отзыв о статье "Мыс Ильи"
Литература
- «Феодосия» - Издательские дома «ЧерноморПРЕСС» и «Коктебель», 2008-229 c.+30 c. приложений; ISBN 978-966-480-004-1
Примечания
- Этот географический объект расположен на территории Крымского полуострова , бо́льшая часть которого является объектом территориальных разногласий между Россией , контролирующей спорную территорию, и Украиной . Согласно федеративному устройству России , на спорной территории Крыма располагаются субъекты Российской Федерации - Республика Крым и город федерального значения Севастополь . Согласно административному делению Украины , на спорной территории Крыма располагаются регионы Украины - Автономная Республика Крым и город со специальным статусом Севастополь .
- www.on-line.crimea.ua/guide/sea1.html Феодосийский залив, мыс Св. Ильи, мыс Чауда
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мыс Ильи
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Время на чтение: 1 минута
В день Ильи, облака нависают низко, в это время чаще гремят ночные грозы, молнии с треском прокатываются по всему небу. Это сам пророк напоминает о себе в этот день. Не дай бог попасть тогда в море. Хорошо будет, если только сорвёт снасти, а то разрушит судно или выкинет на скалу, возле мыса Ильи.
Если молились моряки, на церковь пророка, то беда обходила стороной. Видна была церковь издалека, хотя и была не очень велика, как и большинство в те времена. Не выдумали люди, что Илья сын Тамары, построивший эту церковь, ходил в море, на обыкновенной лодке.
А когда у него появился свой корабль, в декабрьские шторма, он мог выйти из гавани в открытое море. Как-то раз пришлось ему выйти под пророка Илью. Бушевало в тот день море, разозлились небеса и прятались люди в свои жилища. А Илья Тамара поднял паруса и белой чайкой унёсся вдаль. Рискнуть на это мог только сумасшедший.
Далеко в море ушёл Тамара, пропали из вида берега. Не боялся он опасности и не верил в рыбачью сказку об Ильи. И как только так подумал, накатилась высокая волна на судно, выше мачты.
Васта темони, клади руль крикнул Тамара рулевому, но руль оторвался, судно понесло прямо по ветру к скалам. И понял Илья, что гибель близка, шевельнулось в нём сомнение, не карает ли его пророк за неверье.
В ту же минуту пронёсся громовой раскат, и возле мыса Ильи, где сейчас церковь, опустилась огненная колесница.
- Илья! Воскликнул Тамара, и подумал в душе:- На том месте, где видел его, построю церковь, если даже придётся подать корабль.
- Матим бистин, клянусь верой своей. Не успел Тамара отойти от этой мысли, как стихла гроза и ветер с берега погнал волны в море, и с ними корабль Тамары.
- Васта темони, прозвучал над Тамарой, чей-то грозный голос, и увидел он себя стоящим у руля, который подплывал к судну, стал на своё место.
К вечеру был Тамара уже в Сугдеи(Судак), где сдал товар и нагрузившись новым, отправился обратно в Кафу (Феодосию).
Об том, что случилось с ним, Тамара не кому не рассказывал, пожалев продать свой корабль и решив заработать больше денег, а уж после построить храм. Сначала решил так, но потом передумал.
- Не может быть, чтобы всё это случилось. Просто наверно приснилось. И успокаивая себя, он со временем забыл о своей клятве. Время шло, а с ним и дела шли, хороши, за десять лет не один его корабль не потерпел крушения, и Илья стал богатейшим купцом в Кафе. Однако в душе, что-то напоминало о молодых годах. Не любил Тамара смотреть на гору, где явилось к нему ведение, и не выходил в море на день Ильи. Но однажды ему всё таки пришлось незадолго до этого дня возвращаться от Амастридских берегов.
- Да будет благословенно имя Георгия, патрона той страны!
Попутный ветер резко нёс корабль к берегам, где виднелись Таврские горы (Крымские горы).
И вдруг затих ветер, и корабль попал в полный штиль. Больше всего его боялись моряки, но наступал Ильин день, когда по всему Понту носился ветер, и Тамара спокойно отдыхал на корме, подчитывая барыши от удачной торговли. Поднявшись с ложа, посмотрел на берег. Оттуда медленно надвигалась туча, и зарница сверкала зловещим глазом. Ветер начал поднимать волны на море. Корабль поднял паруса и взял курс на восток в сторону Кафы, но попав в течение, не мог далеко уйти. Ветер со свистам начал обрывать паруса, не выдержала главная мачта и сломалась пополам.
- Плохо дело!
И в последнем сумеречном свете увидели гору, где когда-то случилось ведение. Нависла темнота, ливень заливал потоками палубу, в трюмах началась течь. Управление кораблём было нарушено, руль не слушался.
- Одно может спасти! И молили люди о чуде; умоляя Илью смягчить гнев, обещая весь первый улов отдать на свечу ему. А Тамара упал на колени, в сердцах поклялся исполнить, что когда-то не исполнил.
Кто-то грозный и гневный поднял руку над кораблём.
-Элейсон имас, Кирие! Помилуй нас!
Опустилась рука проклятия и указала путь погибшим спастись. В стороне зажглись Кафские огни. Все спали, как убитые, только старик Тамара не мог заснуть. Стоял у храма тропаря шептал: - Почитающих тебя, Илья, исцели. Стоял он всё ночь, и утром его нашли там же. Не узнали его, так изменился он. Покоем дышало его лицо и близостью неба светились его глаза. И когда через годы иконный мастер писал образ пророка Ильи для нового храма, который был построен на горе Тамарой, этот с него он списал лик пророка.
Когда смотришь на икону, не видно гнева в пророческих глазах и нет страха.
Умер Тамара в старческом возрасте, под конец дней избегал говорить о пережитом, но люди читали это в чистым его взоре. Ибо взор души человеческой проникает часто глубже, чем подсказывает речь.
В главной гряде Крымских гор есть хребет Тепе-Оба, самой его крайней точкой его является мыс святого Ильи. И когда-то, здесь на окраине Феодосии, стояла церковь Ильи – Пророка .
Если смотреть на географическое расположение, то с одной стороны Феодосия граничит с курортным поселком Береговое, а с другой стороны прикрыта хребтом Тепе-Оба. Он защищает город от сильных ветров, а также замыкает собой главную гряду Крымских гор, растянутых от Севастополя до Мыса Святого Ильи в Феодосии.
Сегодня я расскажу о том, как лучше всего добраться до мыса и что интересного можно там увидеть.
Мыс Святого Ильи, - это самая выпирающая часть хребта Тепе-Оба. Тепе-Оба в переводе с крымскотатарского означает вершина горы или конец гор. Так и есть, можно смело сказать, что в Феодосии горы кончаются, или наоборот начинаются. Кому как больше нравится.
Только потом за Керченским проливом, на Таманском полуострове они соединятся с цепью Кавказских гор.
За Феодосией можно встретить только равнины и поля, уходящие за горизонт.
На мыс Ильи лучше всего добираться на машине.
Дорога плохого качества, в основном проселочная.
Доехав до мыса, открылся замечательный вид на Феодосийский залив.
Я припарковал машину и решил прогуляться.
Сверху видно на много километров вперед!
Хорошо видны соседствующие с Феодосией поселок Береговое и поселок Приморский:
По ссылке ниже можно посмотреть на панораму.
Феодосийского залива с Мыса Ильи в большем разрешении 2500px
Кстати, с моря мыс Ильи выглядит так:
Вдоль дороги на склонах красиво цветут дикие огурцы Каперсы.
Внизу в бухте рыбаки расставляют сети и ловят рыбу.
Сейчас полным ходом идет строительство элитной недвижимости.
В период войны, на мысе были построены доты, удерживающие осаду противника.
Их раскопали, и они торчат из-под земли.
Название мыса Святого Ильи, связано с легендами:
На самом высоком месте мыса когда-то давно был древний храм. Феодосийская легенда рассказывает о моряке, которого звали Илья Тамар, дважды он потерпел у мыса кораблекрушение в день Ильи Пророка. Оба раза просил богов о прощении. И оба раза являлся ему Илья Пророк и спасал его от гибели.
После этого он построил здесь церковь во имя Святого Ильи Пророка.
С этого момента это место и стало называться мысом Святого Ильи.
Если присмотреться на западную часть Феодосийского залива, то именно у скалистого мыса Ильи создается сильная иллюзия для приходящих кораблей. Мыс Ильи как бы прикрывает вход в гавань. И не всегда это можно четко определить и понять. В период осенне-зимних штормов здесь часто тонули корабли. Появилась необходимость обозначить опасное место.
17 февраля 1899 года был построен маяк на оптической шведской системы Линдберга.
Его так и назвали Ильинский Маяк. Он был далек от теперешнего современного, зато очень помог сориентировать корабли и впоследствии обезопасил их от крушения.
Фото Маяка 1899 года.
Сейчас же маяк выглядит иначе:
Сегодня от Одессы до Новороссийска насчитывается 18 маяков, но таких, как Феодосийский, – всего 4.
Проход на территорию к маяку запрещен.
Я прошел параллельно вдоль территории маяка, чтобы посмотреть на противоположный берег.
Там нет спуска вниз, но передо мной открылся очень красивый вид на Двуякорную бухту и поселок Орджоникидзе.
По ссылке ниже можно посмотреть на панораму
Двуякорной бухты с Мыса Ильи в большем разрешении 2500px
Я смотрел и любовался бухтой. Слева от меня находился маяк.
Справа в 50 метрах забор и огороженная военная территория.
А возле меня паслись козы.
Наверху кое-где росли одинокие деревья.
Это отличное место, куда не водят экскурсий.
С мыса, как я уже говорил, открывается прекрасный вид, отсюда виден весь Феодосийский залив.
Тут ощущается прохлада. С моря дует очень чистый воздух, которым хочется дышать полной грудью.
Я побыл еще некоторое время на мысе.
Потом я сел в машину и на закате спускался вниз....
Маяк на мысе Ильи под Феодосией уже 114 лет указывает путь кораблям. За это время высотные огни сориентировали в Черном море тысячи судов: корабли у этих берегов никогда не тонули. Сам маяк практически полностью был разрушен в годы Великой Отечественной войны, после заново построен, а в начале XXI столетия вместе с мысом-тезкой чуть не исчез с лица земли.
В мае 1890 года по решению российского правительства главная база Черноморского флота была переведена из Николаева в Севастополь. Город получил статус военной крепости 3-го класса и был закрыт для посещения иностранных судов. Встал вопрос о переносе коммерческого порта. После долгих дебатов приняли решение передислоцировать его в Феодосию. Там в срочном порядке начали возводить причальные сооружения и тянуть ветку железной дороги.
Феодосийский залив широким полукружием вдаётся в южный берег восточного Крыма, образуя удобную для стоянки судов бухту. Западная часть залива оканчивается скалистым мысом Святого Ильи. Крутолобый мыс, выступающий далеко в море, затрудняет подход к феодосийскому порту судам, идущим с запада. Здесь часты шквалистые переменные ветры, осенью и весной нередки внезапные туманы, летом - ливневые дожди, а многочисленные рифы, окаймляющие мыс, делают плавание вдоль его берегов крайне опасным. Не проходило года без морской аварии или катастрофы в этом месте. Собрал Нептун очередную дань с мореходов и в 1890 году: 16 февраля недалеко от мыса Святого Ильи разбился о рифы и затонул пароход «Великий князь Константин», а вскоре та же участь постигла и пароход «Владимир». Местные газеты с горечью писали: «Феодосия, сделавшись коммерческим портом, лишена даже портового огня… в бухту пароходы входят по огням феодосийского яхт-клуба».
И действительно, надёжного навигационного ограждения в ту пору не было на всём крымском южнобережье от Ай-Тодора (маяк там построили в 1835 году) до Чауды (здесь маяк начал действовать в 1888 году). Правда, как явствует из дошедших до нас исторических сведений, попытки поставить предупреждающий знак предпринимались не единожды, но сообщения эти больше похожи на легенды. Так, по одной из них, некий моряк-купец Илья Тамара, дважды терпевший крушение на рифах коварного мыса, но оставшийся в живых, на собственные средства поставил на самом высоком месте обрывистого берега церковь во имя святого пророка Ильи – распорядителя дождей, громов и молний. Что она собой представляла и сколько просуществовала - неизвестно. Есть сведения, что в 1816 году на её месте была освящена часовня Святого Ильи и моряки при подходе к порту днём ориентировались по купольному кресту, а ночью - по свету свечей, горевших в алтаре. Однако в 80-х годах XIX века мыс был первозданно пуст.
Взбудоражившие всех катастрофы 1890 года заставили Дирекцию маяков Чёрного и Азовского морей срочно рассмотреть вопрос о строительстве маяка на мысе Святого Ильи. С одобрения Гидрографического департамента в 1894 году мыс обследовали специалисты, и командир гидрографического судна «Ингул» выбрал место для установки маяка. Но из-за отсутствия средств начало строительства было отложено...
Неизвестно, сколь долго длились бы поиски морскими чиновниками средств на строительство маяка и скольких человеческих жизней стоило бы это бездействие, если бы в семье московского головы, известного мецената Константина Васильевича Рукавишникова, не стряслась беда - заболел туберкулёзом единственный сын, девятнадцатилетний Николай, только что поступивший в Московский университет. Консилиум врачей признал положение серьёзным, но мнения медицинских светил о способах лечения разделились. Захарьин предлагал немедленно везти больного в Башкирию на кумыс, а Остроумов категорически этому противился, настаивая на поездке в Крым. После молебна, совершённого у постели больного владыкой Иоанном Кронштадтским, семья решила везти Николая в Феодосию. Там основатель рода золотопромышленник Василий Никитич Рукавишников ещё в 60-х годах XIX века приобрёл имение, в котором любили проводить лето домочадцы.
Солнце, море и воздух, напоённый ароматами степных трав, мало-помалу возвращали силы в ослабленный болезнью организм. Здоровье шло на поправку. Немного окрепнув, Николай стал совершать прогулки в порт. Там любознательного юношу приметили, и вскорости он познакомился со многими капитанами судов, которые стали частыми гостями на даче Рукавишниковых.
Видя, как на глазах поправляется сын, растроганная мать, Евдокия Николаевна, задумала отблагодарить город Феодосию. Слушая рассказы капитанов о частых кораблекрушениях у мыса Святого Ильи, унёсших не одну сотню человеческих жизней, и о тщетности многочисленных попыток достучаться в двери морских чиновников, она всё больше укреплялась в мысли построить столь необходимый маяк на свои средства. Капитаны, с которыми Евдокия Николаевна поделилась задумкой, горячо поддержали благородное намерение и охотно давали советы, куда следует обращаться и какие шаги предпринимать для решения этого вопроса.
Осенью 1897 года Рукавишникова подала заявление в Дирекцию маяков о желании принять на свой счёт постройку маяка на мысе Святого Ильи. Через некоторое время пришёл ответ, в котором Дирекция маяков рекомендовала ей взять для будущего маяка световую установку «шведского огня». К письму прилагались план и чертежи башни, а световой аппарат чиновники заказали в Финляндии. Руководство постройкой маяка Евдокия Николаевна поручила технику Алексею Алексеевичу Полонскому, с братом которого была знакома, а сама не мешкая приступила к сбору денег: заложила дачу, отправила в Москву письмо супругу. Константин Васильевич одобрил задуманное предприятие и прислал недостающие средства.
Через год строительство маяка и дома для смотрителя закончили. Вскоре получили осветительный аппарат, и маяк начал действовать. В «Извещении мореплавателям» № 5 от 17 февраля 1899 года появилось официальное уведомление: «Дирекция маяков и лоций Чёрного и Азовского морей извещает мореплавателей, что в Чёрном море, вблизи Феодосии, на мысе Ильи, у зюйд-остового обрыва, установлен в деревянной будке на вершине деревянных козел часто переменный огонь с белыми и зелёными миганиями... Высота огня на уровне моря 214 фут и над поверхностью земли - 32 фута».
Чтобы оснастить маяк ещё и колоколом, для подачи сигналов в ненастье, Евдокии Николаевне пришлось заняться вязанием и благотворительной продажей цветных шерстяных кошельков. Жители Феодосии и отдыхающие с энтузиазмом поддерживали Рукавишникову. Кошельки шли нарасхват, и бóльшая часть их возвращалась исполнительнице наполненными золотыми монетками. Вскоре на маяке установили и туманный колокол.
Благодарные горожане и моряки Феодосийского порта настойчиво предлагали Евдокии Николаевне назвать устроенный маяк её именем, но она решительно отказалась, заявив, что это бескорыстный дар городу Феодосии за чудесное исцеление от страшного недуга любимого сына, а маяк должен называться Ильинским, по имени мыса Святого Ильи, на котором он установлен. Тогда капитаны судов, взволнованные не меньше, чем дарительница, сообщили ей, что, проходя мимо маяка, они каждый раз снимают фуражки и молятся о ней. От этих слов, как свидетельствует старшая дочь Евдокия, «матушка не выдержала и разрыдалась...».
Поставленный на средства Рукавишниковой деревянный маяк исправно служил морякам до 1912 года. Потом его перестроили: козлы и маячную будку сделали металлическими, заменили осветительный аппарат более мощным, а вместо колокола смонтировали пневматическую сирену. После реконструкции дальность видимости маячного огня и слышимость туманного наутофона значительно увеличились. В таком виде маяк пережил и революцию, и гражданскую междоусобицу и встретил Великую Отечественную войну. Но в декабре 1941 года во время Керченско-Феодосийской операции при ликвидации вражеской батареи, окопавшейся на мысу, огнём артиллерии эсминца «Железняков» маяк был разрушен. После освобождения Феодосии от фашистских захватчиков (13 апреля 1944 года) на мысу установили временный навигационный огонь. Капитальный маяк и городок для обслуживающего персонала были построены лишь в 1955 году.
Маяк сохранился до наших дней. Круглая пятнадцатиметровая белокаменная башня со светлыми трехъярусными окнами, увенчанная цилиндром фонарного сооружения, очаровывает изяществом и строгой красотой. Просторные лестничные марши ведут в маячную комнату, отделанную дубовой филёнкой. Здесь место вахтенного смотрителя. Из окон хорошо виден весь район ответственности - от мыса Киик-Атлама с остроконечной скалой-островом Иван-Баба на юго-западе до мыса Чауда на востоке. Из маячной комнаты вертикальный трап ведёт в святая святых - фонарное сооружение. Там, в центре гранёного стеклянного цилиндра, в 2006 году установили современный светооптический модуль, собранный на ярких светодиодах, а заботу о соблюдении режима работы маяка поручили электронике. Отпала необходимость и в ежечасных метеорологических наблюдениях. Входящая в состав системы управления мини-ЭВМ на экране монитора выдаёт в реальном времени все необходимые синоптические данные без участия человека.
А историю постройки маяка на мысе Святого Ильи бережно сохранила в своих дневниках и после окончания Великой Отечественной войны поведала в письме (от 21 октября 1947 года) начальнику Гидрографической службы Черноморского флота дочь Рукавишниковых Евдокия Константиновна. В конце трогательного повествования она сообщала, что все эти годы внимательно следила за судьбой дорогого сердцу Ильинского маяка: «Ещё в 1902 году, - писала она, - мы с умилением влезали на маяк с покойным мужем по его крутой ажурной лестнице и интересовались судьбой маяка в 1944 году после освобождения Феодосии от немецких оккупантов». Не будь этого письма, мы так и не узнали бы о благородном поступке замечательной русской женщины.
