Районный центр тарбагатай. Село Тарбагатай: три века традиций на Байкале Тарбагатай бурятия

История Тарбагатая

В 1764 году царский генерал-майор Маслов выселил...

Находится на расстоянии 52 км от города Улан-Удэ. Перед поселком на перевале находится автозаправочная станция и пост ГАИ. Недалеко от перевала находится природная достопримечательность - скала «Гребешок», бывшая в древние времена сакральным местом. Это место известно также тем, что во время гражданской войны здесь находились позиции семейских партизан, которые не имея оружия, одной решимостью остановили войска атамана Семенова. В поселке находится центр культуры старообрядцев, в котором есть музей и фольклорный ансамбль «Судьбинушка». Центр организует встречи, экскурсии с демонстрацией жилищ и старинных обрядов. Работают магазины, кафе, почта, библиотека, автозаправочная станция.

История Тарбагатая

В 1764 году царский генерал-майор Маслов выселил из пределов Польши и направил в Сибирь партию старообрядцев. Группа в составе 824 человек, была поселена недалеко от Верхнеудинска в селе Тарбагатай.

На юг от столицы нашей республики г. Улан-Удэ раскинулось редкой красоты земля: высокие горы и хребты, вековые сосновые боры, дремучая тайга, песчаные распадки и заливные луга в речных долинах. Здесь расположено село Тарбагатай. Большая часть пути из Улан-Удэ в село Тарбагатай идет мимо голых высоких гор, отчасти приспособленных под пашню. Только справа среди зеленых берегов блистает на солнце Селенга с ее бесчисленными островами, заросшими сочными разнотравьем, ивняком да черемухой, поистине черемуховый край.

Известно, что, Н.А. Некрасов в поэме «Дедушка» дал восторженное описание Тарбагатая – одного из крупных сел в Забайкалье. В отрывке посвященном названному селу, дана высокая оценка сосланных староверов.

Горсточку русских сослали

В страшную глушь за раскол,

Землю да волю им дали;

Административный центр - село Тарбагатай .

География

Район, площадью 3,3 тыс. км², расположен в центральной Бурятии. Граничит на северо-востоке с городским округом Улан-Удэ (Октябрьский район), на востоке - с Заиграевским , на юге - с Мухоршибирским , на западе - с Селенгинским , на северо-западе, по реке Селенге - с Иволгинским районами.

История

XIX век

В 1826 году в Тарбагатайской волости Верхнеудинского округа Иркутской губернии было: селений - 13, домов в селениях обывательских деревянных - 835, домов общественных деревянных - 6, церквей греко-российских деревянных - 2, мельниц водяных - 5, мельниц ветряных - 1, кузниц - 16, питейных домов - 3, магазинов хлебных с сельскими запасами - 13. Больших дорог 110 вёрст, 10 мостов, 1 перевоз (переправа) .

В Тарбагатайскую волость входили селения: Тарбагатай, Жирим, Бурнашево, Десятниково, Барское, Куналей, Пестерево, Надеино, Куйтун, Старая Брянь, Новая Брянь, Тальцы, Саянтуй .

В волость ссылались участники польских восстаний : Шимон Кржечковский (Тарбагатай), Антон Сулемирский (Куналей), Карл Тодинский (Пестерево), Феофил Бембновский (Пестерево), Филипп Гродницкнй (Пестерево), Леопольд Добрский, Мечислав Зарембский (Куналейская волость), Андрей Козьминскай (Барское) .

В ноябре 1868 года был построен Николаевский винокуренный завод № 21 (современный посёлок Николаевский). Завод принадлежал купцу 1-й гильдии И. Ф. Голдобину .

В 1878 году в Тарбагатайской волости проживало 15 635 человек .

В 1891 году на территории современного Тарбагатайского района находились волости Верхнеудинского округа Забайкальской области : Тарбагатайская, Ключевская, Куйтунская, Куналейская.

XX век

В 1903 году в Тарбагатайской волости работали Тарбагатайская одноклассная церковно-приходская школа, Пестеревское одноклассное училище, Десятниковское одноклассное училище, Бурнашевская школа грамоты, в которых обучалось 142 человека .

29 августа 1939 года из Тарбагатайского аймака во вновь образованный Иволгинский аймак переданы два населённых пункта .

1 февраля 1963 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР аймак был упразднён и передан во вновь образованный на базе трёх аймаков (Иволгинского , Тарбагатайского и Заиграевского) Улан-Удэнский аймак .

15 августа 1985 года в соответствии с указом Президиума Верховного Совета РСФСР Тарбагатайский район был восстановлен в прежних территориальных границах .

Население

Население в основном русское, большая часть из них - старообрядцы.

Муниципально-территориальное устройство

В Тарбагатайском районе 23 населённых пункта в составе десяти сельских поселений:

Список населённых пунктов района

Экономика

По объёму промышленного производства район занимает 20-е место в Бурятии. Развиты заготовка древесины и её обработка.

Сельскохозяйственные угодья составляют 20,9 % всех земель района, пашня - 10,6 %. Сельское хозяйство района специализируется на выращивании зерновых культур, картофеля, овощей. Развиты мясомолочное животноводство, овцеводство, коневодство.

Структура промышленной продукции:

• производство пищевой продукции (кондитерские изделия, хлеб, полуфабрикаты);
• лесозаготовительная деятельность (деловая древесина);
• лесоперерабатывающая промышленность (пиломатериал, погонажные изделия);
• производство мебели.

Люди, связанные с районом

• Гусляков, Георгий Иванович (1922-1998) - Герой Российской Федерации (1994). Участник Великой Отечественной войны, представлен к званию Героя Советского Союза (1944). Родился в селе Большой Куналей.
• Мордвинов, Георгий Иванович (1896-1966) - советский разведчик. Родился в селе Бурнашево.
• Радикальцев, Пётр Капитонович (1912-1977) - Полный кавалер Ордена Славы, участник Великой Отечественной войны. Родился в селе Пестерево.

Достопримечательности

• Гора Омулёвая (Омулёвка, «Спящий лев»).
• Минералогический музей в местности Жарчиха.
• Русская древлеправославная церковь в Тарбагатае.
• Музей истории старообрядческой культуры в Тарбагатае.

Напишите отзыв о статье "Тарбагатайский район (Бурятия)"

Примечания

2. www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
4. НАРБ. Ф.207. Оп.1. Д.1599. Л.24об.
5. НАРБ. Ф.207. Оп.1. Д.87. Л.1об., 6.
6. Прибайкалье (исторический очерк) // Прибайкальский календарь на 1922 год. Верхнеудинск. Книгоиздательство Объединённого Прибайкальского Союза Кооперативов. стр. 68-69.
7. Сообщение конторы Николаевского винокуренного завода купца И. Ф. Голдобина // НАРБ. Ф.207. Оп.1. Д.1201. Л.13-13об.
8. Из ведомости о числе жителей в Тарбагатайской волости за 1878 г. // НАРБ. Ф.337. Оп.1. Д.891. Л.31-31об.
9. Ведомость о числе учебных заведений в Тарбагатайской волости // НАРБ. Ф.337. Оп.1. Д.234. Л.3об.-4.
10. К. Ивайловский Братья-герои.// Свет над Байкалом, №3, май-июнь 1957 года, стр.124-128
11. . Проверено 25 февраля 2015. .
12. std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=vpn2002 Всероссийская перепись населения 2002 года
13. . Проверено 2 января 2014. .
14. . Проверено 14 ноября 2013. .
15. . Проверено 18 июня 2014. .
16. . Проверено 31 мая 2014. .
17. . Проверено 16 ноября 2013. .
18. . Проверено 6 августа 2015. .
19. Тарбагатайского района Городские округа Районы Статьи

    Отрывок, характеризующий Тарбагатайский район (Бурятия)

    – Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
    – Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
    – Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
    – Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
    Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
    – Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
    – Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
    Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

    В гостиной продолжался разговор.
    – Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
    – Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
    – Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
    – Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
    – Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
    – Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
    Графиня прослезилась и молча соображала что то.
    – Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
    – Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
    – Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
    И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
    – Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
    – Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

    – Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
    – Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
    Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
    – Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
    – Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
    Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
    – Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
    Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
    – Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
    Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
    – Mon cher, voue m"avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
    Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
    Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
    В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
    – C"est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
    – Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
    – C"est bien, c"est bien… [Хорошо, хорошо…]
    Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
    – Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
    Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
    – Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
    Борис еще раз учтиво поклонился.
    – Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
    – Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
    – Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
    – Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
    – Вы живете с матушкой?
    – Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
    – Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
    – Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n"ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s"est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu"on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
    – Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
    – Мало надежды, – сказал князь.
    – А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C"est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
    Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
    – Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
    Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
    – Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
    – Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c"est terrible, les devoirs d"un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
    Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
    Князь Василий обернулся к ней.
    – Ну, что он?
    – Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
    – Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d"arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
    

Началась в бывшей Речи Посполитой, а если точнее - в Ветковских слободах близ современного Гомеля, где с конца 17 века жили староверы. Да не просто жили: расположенная за границей Ветка всячески поддерживала своих на территории России, и потому искоренить ее царские власти пытались долго и упорно, для чего дважды (в 1735 и 1764 годах) вторгались на территорию ослабевшей Речи Посполитой, которая не очень-то и препятствовала. К 1795 году Ветковские слободы были окончательно ликвидированы, а всё их население, по разным данным до 40 тысяч человек (думаю, всё-таки сильно меньше) - дружно отправлено за Байкал. В те времена здесь жили только казаки, бравшие в жёны буряток, и они были порядком удивлены, когда поселенцы стали прибывать сюда целыми семьями: так в Забайкалье староверов и прозвали - "семейские".
Но план царских властей был куда тоньше, чем может показаться на первый взгляд: в те годы ещё силён был Китай, с которым Россия вела борьбу за Даурию, и самым надёжным средством было просто заселить эти безлюдные степи русскими людьми. На староверов такую миссию, тем более против их воли, возложили не случайно: ведь в условиях бесконечных гонений пьянство, воровство и разгильдяйство были недопустимой роскошью, староверы отличались крепким хозяйством и предприимчивостью, и с задачей освоения чужой и лютой степи никто бы не справился лучше.

Замысел удался, и ныне сложно представить себе бОльших сибиряков, чем семейские. В их столицу, село Тарбагатай (5,6 тыс. жителей) в полусотне километров южнее Улан-Удэ, сейчас и отправимся.

Название "Тарбагатай" в этих краях - примерно как в среднерусской полосе всякие Сосновки да Залесья, в одной только Бурятии Тарбагатаев разного размера и статуса наберётся десяток, да и происходит название всего-то от сурка-тарбагана. Интересующий нас Тарбагатай - райцентр в 50км южнее Улан-Удэ, и маршрутки с автовокзала туда бегают раз в полчаса, несколько раз в день проходя в более дальние сёла. В самом Тарбагатае автостанции нет, "лежбище" маршруток находится вот на этой площади:

Бетонный ДК, стела Победы, какие-то ведомства и музей с необычным режимом работы (13:00-16:00) в голубом здании. По соседству - кирпичный райком:

И ещё какие-то советские постройки:

Но это капля в море - как минимум на 9/10 Тарбагатай выглядит так:

Архитектура "семейских" узнаётся и запоминается с первого взгляда. Крепко сбитые избы необычайно архаичного облика, с высоко поставленными окнами, сразу будят в памяти словосочетание Допетровская Русь:

Причём неизвестно, что тут впечатляет больше: облик изб или их расположение - вдоль улицы они, вместе с воротами, стоят бесконечной и неприступной стеной:

Сами избы в основной массе очень небольшие, гораздо меньше, чем дома "обычных" старожилов:

Зато почти всегда ухожены и ярко покрашены прямо по брёвнам:

Очень красивые наличники, облик которых сразу заставил меня вспомнить Беларусь и Полесье:

А особенно впечатляют ворота - мало того, что высоченные и неприступные, так ещё и зачастую красиво оформленные:

В общем, облик староверческих сёл в Забайкалье не спутать ни с чем. Семейских не зря называют "хранителями Допетровской Руси", и по облику этих сёл можно примерно представить, как выглядела городская архитектура в России времён Алексея Михайловича, а то и Ивана Грозного. Да и проблемы те же: например, в 2004 году пожар уничтожил здесь сразу несколько общественных зданий в центре села.

Практически напротив райкома стоит деревянная поликлиника, а в её дворе - вот такой крест, памятник разрушенному собору и жертвам репрессий. В 1930-е годы староверам досталось едва ли не сильнее, чем другим русским крестьянам - но тут дело было уже не в религии, а в той самой зажиточности старообрядческих сёл, по которым раскулачивание прокатилось особенно страшно. Тот же Тарбагатай к середине ХХ века был вдвое меньше, чем в 1919 году, и восстановился лишь к 1980-м годам. Был тут и свой мученик - Афанасий Тарбагатайский:

Изначально семейские были "беглопопвцами". Тут стоит пояснить, что часть староверов считала, что новообрядчество - это "инославие", то есть принимать оттуда в старую веру можно через миропомазание, другие же считали никониаство ересью, а следовательно, перешедший в староверие нуждался в повторном крещении. Первые могли принимать "беглых" священников, вторые же быстро остались без священников вовсе - так появились "поповцы" и "беспоповцы". У поповцев в 1830-е годы на территории Австро-Венгрии зародилась своя иерархия - , в которую вошло со временем большинство поповских общин, но Забайкалье было слишком далеко. С появлением Белокриницкого согласия "поповцами" стали называть староверов, входящих в его иерархию, а жившие по старинке "беглопопвцы" выделились в отдельную общность, к которой в основном и принадлежали семейские. Здесь каждая община жила сама по себе, и зачастую доходило до того, что староверы ходили к новообрядческим священникам, которые для них, в тайне от центра, служили по старому обряду. Где-то накануне революции тогда ещё мирянин Амвросий Федотов добился включения Тарбагатая в Белокриницкое согласие, приход которого здесь действовал с конца 19 века. В 1920 году Амвросий тайком ушёл в Харбин, где находился в эмиграции Иосиф, епископ Иркутско-Амурский, который и передал свой сан Амвросию, в монашестве ставшему Афанасием. В1923 году новоявленный епископ вернулся на родину, где и служил до ареста и расстрела в 1937 году. Подробнее , и это был действительно подвиг - сходить за тридевять земель и вернуться на верную гибель, но подготовить родину к смутным годам.
В том же 1923 году в Саратове оформилась Русская Древлеправославная церковь, в которую вошли беглопопвские общины, в том числе большинство семейских. Её административный центр многократно менялся, но духовным центром считается почти что на прародине семейских.
На этом же камне увековечена и другая жертва "воинствующего атеизма", правда найти дату постройки этого "сельского кафедрального собора" я так и не смог, но рискну предположить - это та самая "первая Белокриницкая церковь" конца 19 века. Всего же в Тарбагатае было 7 церквей и часовне, старейшая из которых известна с 1810 года.

Главная улица приводит к горке с крестом, показанной на вводном кадре. С горки особенно хорошо видна планировка села:

Тарбагатай стоит в довольно глубокой долине. Горы - всё тот же Цаган-Дабан, ограничивающий Улан-Удэ с юга. Дорога ведёт к трассе Иркутск-Чита (то есть Москва-Владивосток), но она пролегает за перевалом в нескольких километрах отсюда. Хорошо виден заброшенный завод,встречающий на въезде улан-удэнскую маршрутку - с экономикой тут дела совсем печальные:

Вообще, Тарбагатай довольно велик, в поперечнике несколько километров. Слева над селом доминирует одинокая, и явно очень высокая гора:

Направо, откуда мы пришли, уходи длинная долина реки Куйтунки:

Хорошо видно кладбище, по сибирской традиции, на холме:

И наконец - Зосимо-Савватиевская церковь, стоящая, как оказалось, за пару кварталов от главной площади, но на параллельной улице. К ней-то я, спустившись с холма, и направился:

Но по дороге зашёл в магазин - погреться. Магазинов на село дай бог если несколько, а может этот и вовсе единственный - на соседних стелажах разложены еда, одежда и детские игрушки. Продавщица, увидев моё лицо с сосульками на усах, сразу сделала мне чаю, причём бесплатно, и сказал, что сейчас на улице -41 градус - а я и не заметил... Поговорили, я рассказал, кто я и откуда, и узнал от неё, что в современном Тарбагатае "семейские" - где-то около половины населения, и сама она не из них. А отогревшись немного, я пошёл дальше, и прежде, чем достичь церкви, вышел на берег Куйтунки:

За рекой - крест на сопке. С окрестными горами тоже связано очень многое - например, в одной из пещер всё тот же святой Афанасий успел схоронить тарбагатайские святыни и древности, которые там отыскали лишь в 1950-е годы, и по крайней мере часть их попала в музеи. Или "битва" на горе Омулевке в 1920 году, когда селяне под руководством вернувшего с Первой Мировой Афанасия Думнова, вооружённые косами, обратили в бегство красных "психологической атакой". А крест на сопке поставил отец Сергий (Палий), настоятель Зосимо-Савватиевской церкви:

Если миссия Афанасия заключалась в том, чтобы подготовить семейских к смутному времени, то отец Сергий - среди тех, кто помогает семейским это смутное время покинуть. Среди староверов он известен далеко за пределами Бурятии. Единственная действующая церковь (2003) также построена им, и её посвящение не случайно: церковь Зосимы и Савватия, ещё новообрядческая, в Тарбагатае известна с 1744 года.

Но что ещё интереснее, деятельность отца Сергия - не только церковная: в 2001 году он отремонтировал заброшенный спортзал напротив строящегося храма, и организовал там музей, со времнем разросшийся до 5000 экспонатов, и ныне обладающий едва ли не крупнейшей в Бурятии коллекцией русской этнографии:

Я вошёл на церковный двор, где (несмотря на запрет) сфотографировал вот такой автораритет - как мне сказали позже, это не экспонат, он на ходу и даже зарегистрирован.

У церкви навстречу мне вышел удалого вида человек в камуфляже, я попривествовал, и начал было объяснять, кто я и откуда, но он меня перебил, спросив с усмешкой:
-Так чего хотите-то?
-Ну... Музей посмотреть.
-Не вопрос. Только музей у нас платный, 100 рублей стоит.
Я так и не спросил имени этого человека, а он провёл мне целую экскурсию - сначала сводил в церковь, где (как и во всех староверческих церквхя, что я видел) было множество очень старых икон, возможно написанных ещё до Раскола, рассказал, что у них тут часто бывают и старообрядцы из других городов и стран, и европейские туристы. В церковь я заходил дважды - после музея мне надо было где-то согреться. Музейный двор:

Резные детали, судя по всему, были сделаны специально для музея:

Сложность была в том, что посетители зимой здесь бывают не каждый день, поэтому музей не отапливается, и как результат, в помещении тоже было градусов 40. Я чуть не окололел здесь, и к маршрутке потом шёл в полуобморочном состоянии - но оно того стоило. Коллекция музея вполне достойна областных центров, посвящена не только семейским, но и быту забайкальских старожилов вообще, а встретивший меня человек оказался прекрасным экскурсоводом.

Природе посвящён только один стенд - палеонтологические находки, коими, как известно, Бурятия и Монголию крайне богаты:

Основной зал музея же выглядит так, и обратите внимание, что планировкой он напоминает зал церкви - не случайно его создал батюшка:

Показать всё, о чём мне рассказывали, я не смогу, вот лишь несколько примеров. Скажем, купеческие весы начала ХХ века, которые до сих пор реагируют на 5-рублёвую монету, имея точность до 10 грамм:

Подлинная кожаная сумка старателей - возможно, когда-то в ней лежало состояние:

Изделия, техника и шлаки стеклозавода Голдобиных, дом которых я уже показывал . Как уже говорилось не раз, из-за дикой удалённости сибирские города обеспечивали себя всем неоходимым сами, и многие небольшие и не игравшие никакой роли для империи в целом заводики здесь действовали лет по 200 без перерыва.

Стенд в "алтаре" посвящён собственно быту семейских - характерная одежда и декоративно-прикладное искусство, в первую очередь росписи по дереву. Расписаные прялки-"самопрядки" были некогда здесь в каждом доме. А довольно необычный костюм впитал в себя черты всех тех мест, которые прошли предки семейских: и Руси Допетровской, и Речи Посполитой, и забайкальских степей у ворот Поднебесной:

Например, платье сделано из китайского шёлка 18 века:

Здесь же - домашние иконы семей разного достатка:

И отдельно - "складень", походный иконостас. В этом краю огромных пространств и глухих селений вещь незаменимая, среднестатический семейский батюшка был и путешественником, в походах к дальним сёлам проводя очень много времени:

Казачья сабля в руках открывшего мне музей человека:

Вообще, без сопровождающего сюда лучше не ходить - назначение многих вещей без объяснения не понятно, таблички есть не везде, а многое просто иначе и не посмотришь. Вот, скажем, на фоне самоваров (крайний левый - 1820-х годов) мне показывают две почти одинаковые вещи. Вот в этой форме пекли гербовые пряники к приезду цесаревича Николая в Верхнеудинск:

А в этой - медные кресты под рубаху:

На втором этаже - интерьер семейского дома, вполне достойный городских домов той эпохи:

В "красном углу" - опять же несколько старых икон и книг. Рассказчик показывает мне молитвенник времён Алексея Михайловича, но сколько я ни пытался его заснять - все кадры вышли нерезкими:

В общем, об этом музее рассказать можно ещё много, но только неблагодарное это дело - в формате ЖЖ-поста о музее рассказывать. Скажу так: Тарбагатай заслуживает поездки из Улан-Удэ не меньше, чем Иволгинск, и добраться туда не сложнее. Но Тарбагатай - это "столица" семейской страны, он более космополитичен и открыт миру. Как мне сказали, в более дальних сёлах старухи по сей день ходят в традиционной одежде, а чужак "снега зимой не допросится", так как пускать в дом новообрядца и есть с ним из одной посуды - не к добру...

А есть в музее ещё один стенд с валютой из самых неожиданных стран вплоть до Филиппин и Венесуэлы. Попала она сюда не случайно - её оставляли гости-староверы, и по этому стенду можно понять истинный масштаб старообрядческой цивилизации. Хотя ныне все староверческие конфесси объединяют около трёх миллионов человек (из них два миллиона - в России, причём 1,5 - "белокриницкие"), "хранители Допетровской Руси" давно уже разошлись по всей планете.

На этом и закончу рассказ о Бурятии. Но впереди последний пункт - Петровск-Забайкальский, о котором я расскажу ещё в трёх частях.

ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ-2012