Англиканская церковь

В Вознесенском переулке на фоне невысоких зданий ярко смотрится выполненная из красного кирпича стройная башня с вытянутыми готическими окнами и остроконечными завершениями на углах. Здесь можно беспрепятственно окунуться в атмосферу Англии, которая царит в этих стенах уже много лет.

Несмотря на весьма продолжительную историю русско-английских связей, начавшихся ещё в середине XVI века с экспедиции мореплавателя Ричарда Ченслера, жившие в Москве выходцы с Туманного Альбиона долгие годы не имели собственного церковного здания. Живя вместе с другими уроженцами Западной Европы за пределами города, в Немецкой слободе, англичане использовали помещение реформатской церкви, в которой для них была выделена комната. После пожара 1812 года община перебралась ближе к центру, наняв на углу Тверской и Малого Гнездниковского дом княгини Анны Михайловны Голицыной. Но уже в 1829 году у наследников гвардии прапорщика Наумова в Вознесенском переулке близ Большой Никитской улицы был приобретён участок с домом, который после перестройки превратился в англиканскую часовню. Однако в конце 1870-х годов в связи с существенным увеличением британской колонии в Москве было решено построить полноценный храм, способный вместить всех членов общины.

Проект заказали английскому архитектору Ричарду Нилу Фриману, но он в Россию даже не приехал, просто прислал один из своих типовых проектов церкви в стиле викторианской готики. Практическое воплощение задуманного англичанином оказалось поручено московскому архитектору Б.В. Фрейденбергу. Возведение началось в 1882 году и всего через два года было завершено. В январе 1885 года Москву посетил англиканский епископ Титкомб, освятивший новую церковь и давший ей имя святого Андрея – покровителя Шотландии. Это было символично: с одной стороны, шотландцы составляли немалую часть британской колонии в Москве (настоятель церкви, Гарри Бернард, тоже принадлежал к ним), а с другой, главный орден Российской империи был назван в честь святого Андрея Первозванного. Кроме того, морской флот России и тогда, и сейчас в качестве флага использует изображение Андреевского креста.

Здание представляет собой однонефную псевдоготическую базилику с башней из красного кирпича, увенчанной четырьмя маленькими остроконечными башенками. В башне не было колоколов, поэтому она использовалась как приходская библиотека, архив, а также хранилище ценностей, для чего в ней располагались сейфы. Вход в церковь украшают две терракотовые фигурки ангелов, держащих в руках чертополох – её один шотландский символ. По некоторым данным, эти элементы специально привезли из Англии.

Чуть позже, в 1894 году, ансамбль владений англиканской общины дополнился каменной оградой с небольшими щитами, несущими английский и шотландский кресты, а также домом пастора. Последний появился на средства Джейн МакГилл – представительницы известной в Москве шотландской фамилии, в чьём владении были цементный, механический и чугуннолитейный заводы. Строительство дома пастора было памятником Джейн МакГилл её покойному мужу Роберту – соответствующая надпись на английском языке и сегодня украшает дом. Над памятной табличкой красуется стилизованный четверочастный герб с символами составных частей Соединённого Королевства (роза – Англия, чертополох – Шотландия, клевер – Ирландия), а также Георгием Победоносцем – гербом Москвы.

Именно в Вознесенском переулке Джейн МакГилл нашла своё последнее земное пристанище: зимой 1918 года новая власть выгнала её из собственного дома на Спиридоновке, после чего прихожане общины приютили свою благодетельницу в доме пастора Андреевской церкви. Однако вдова МакГилл не смогла пережить шок от выселения и очень скоро умерла.

Во время боёв в Москве в октябре-ноябре 1917 года Андреевская церковь оказалась в эпицентре событий: большевики брали соседнее здание дома генерал-губернатора и использовали церковную башню для пулемётных обстрелов. Настоятель церкви позднее вспоминал, что после окончания боёв во дворе были лужи крови, а земля оказалась покрыта гильзами. Ценности из сейфов в башне вскоре изъяли. Последним событием в жизни общины стало состоявшееся 11 апреля 1920 года бракосочетание прихожан Андреевской церкви Фрэнка Альберта Уэйла и Елены Балаковой – на этом записи в её документах обрываются. После прекращения служб здание стало использоваться в качестве жилья, потом здесь расположились различные конторы, пока в 1960-х годах просторное помещение не было передано всесоюзной фирме «Мелодия» – многие знаменитые грампластинки записывались именно здесь. В ХХ веке храм понёс потери: так, во время Великой Отечественной войны в результате немецких авианалётов оказались полностью утрачены витражи. Отсутствуют росписи, исторический орган. В то же время сохранился уникальный деревянный потолок с псевдоготическими прорезями, и сегодня создающий в церкви хорошую акустику.

В «завуалированном» обличье англиканская церковь святого Андрея мелькает на страницах романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»: в нём нет ни слова про храм, башня превратилась в «посольство крохотной державы», но её расположение напротив «общежития имени монаха Бертольда Шварца», списанного с реально существовавшего в Вознесенском переулке общежития, не оставляет никаких сомнений.

Возрождение богослужений в церкви святого Андрея началось в 1991 году: первая служба состоялась 14 июля, а уже через два года сюда был назначен постоянный священник. Вскоре после визита Королевы Великобритании Елизаветы II в Москву здание оказалось полностью передано новой англиканской общине. Сегодня здесь каждое воскресенье проводятся богослужения на английском языке, также организуются органные концерты.

В этом доме в 1826–1844 гг. жил поэт Е.А. Баратынский. У него бывали А.С. Пушкин, П.А. Вяземский, Д.В. Давыдов. В этом доме в детстве (до 1732 г.) жил поэт А.П. Сумароков. Также здесь бывал Л.Н. Толстой.
В советское время в этом доме находилась мастерская архитектора И.В. Жолтовского.

По переписи московских дворов 1716 г. им владел «стряпчий с ключом» Панкратий Сумароков, дед известного драматурга. Уже в 1760-х гг. в центре участка стоял нынешний каменный дом на фундаменте здания XVII в. Он был приобретён в ноябре 1808 г. Екатериной Энгельгардт, женой генерал-майора Льва Энгельгардта, сподвижника Потёмкина, Румянцева-Задунайского и Суворова. На дочери Энгельгардта Анастасии женился Е.А. Баратынский. Венчание происходило 6 июня 1826 г. в церкви Харитония, в приходе которой он жил тогда. Молодые вскоре переехали в нанятую квартиру в доме Малова (№ 14) в Столешниковом пер., но позднее они жили здесь, в Большом Чернышевском пер.

В 1836 г. Баратынские переезжают в купленную ими усадьбу на Спиридоновке, но дом в Большом Чернышевском пер. не перестаёт быть связанным с известными деятелями культуры. В нём поселяется брат поэта и философа Н.В. Станкевича, биограф Т.Н. Грановского, писатель и общественный деятель Александр Станкевич (его фамилией «по ошибке» был назван в 1922 г. Большой Чернышевский пер. - московские власти думали, что они называют его в честь Николая Станкевича, прогрессивного литератора, главы литературного кружка).

Известный философ и историк, друг дома Б.Н. Чичерин, часто бывавший в этом доме, вспоминал, что при его содействии у Станкевича составилась небольшая, но хорошая картинная галерея, где были произведения Гвидо Рени, Гверчино, Беллини, голландских мастеров. Здесь собирался интеллектуальный кружок, в который входили Н.X. Кетчер, С.М. Соловьёв, И.К. Бабст, И.Е. Забелин, В.П. Боткин, К.Д. Кавелин. Как писал Чичерин, „собирался избранный кружок людей более или менее одинакового направления, обменивались мыслями, толковали обо всех вопросах дня... Мы с одинаковыми чувствами приветствовали новую эру и вместе сокрушались о последующем упадке литературы и общества. Одинаково нас возмущала и холуйствующая наглость Каткова и легкомысленный задор социал-демократов.”

По воспоминаниям, после концертов в Консерватории участники их часто встречались в доме Станкевича. Как-то за ужином собрались музыканты, в числе которых были Н.Г. Рубинштейн, П.И. Чайковский, певица Дезире Арто. Во время ужина с энтузиазмом прозвучал тост обращённый к Петру Ильичу и Арто - «за жениха и невесту!» Предполагаемый брак, однако, не состоялся.

Здесь жили в начале 1840-х гг. хирург Ф.И. Иноземцев, в 1850-х гг. И.М. Сеченов, тогда студент университета, с середины 1890-х гг. до кончины в 1907 г. микробиолог и общественный деятель Г.Н. Габричевский, а уже в наше время, в 1920-50-х гг. советский партийный и государственный деятель В.П. Антонов-Саратовский; в 1920-59 гг. в доме помещался читальный зал Центрального государственного исторического архива города Москвы, переехавший в 1977 г. в новое здание на Профсоюзной ул.

Дом в Большом Чернышевском пер. сохранился в «одежде», данной ему в 1853 г. (эта дата изображена на аттике).

Объект культурного наследия федерального значения.

Отель W St. Petersburg в Санкт-Петербурге расположен в Адмиралтейском районе в начале Вознесенского проспекта, рядом с Исаакиевской площадью и Адмиралтейством, всего в 5 минутах ходьбы от Дворцовой площади, набережной Невы, Государственного Эрмитажа и станции метро «Адмиралтейская» (фиолетовая ветка). Московский вокзал в 15-20 минутах езды от гостиницы Санкт-Петербурга 5 звёзд.

К услугам гостей отеля W St. Petersburg в Питере 137 номеров, из них 10 люксов, включая четыре люкса W, три люкса Fantastic, два люкса Wow и один люкс E-Wow. Комнаты выполнены в стиле Фаберже по проекту знаменитого дизайнера Антонио Читтерио.

С начала 2016 года в гостинице СПб работает ресторан «Кококо» музыканта Сергея Шнурова и его жены Матильды. По утрам в ресторане накрывается завтрак «шведский стол», а в дневное и вечернее время можно отведать блюда русской кухни. С мая по сентябрь на крыше отеля W St. Petersburg открыта терраса , где в летнее время ежедневно работает бар и проводятся разнообразные мероприятия.

На минус первом этаже отеля W St. Petersburg в Петербурге имеется СПА зона с уникальными процедурами для красоты и общего тонуса, состоящая из бассейна и фитнес-зала. Всемирно известный бренд Bliss представлен в России эксклюзивно в отеле W. Дизайн процедурных кабинетов перекликается с оформлением номеров гостиницы. Гости могут посетить современный спортивный центр FIT, оборудованный эргономичными спортивными тренажерами.

В отеле W St. Petersburg в Питере для деловых мероприятий, лекций, семинаров, конференций, презентаций и банкетов имеется конференц зал «Студия 1» площадью 170 кв. метров на 55 посадочных мест, конференц зал «Студия 2», а также переговорная комната Strategy и лаунж Wounge на 60-100 человек с видом на Исаакиевский собор и Адмиралтейство.

Цены и номера отеля W St. Petersburg в Санкт-Петербурге, без налогов

Мне показалось очень интересно. Про то, как собственно рождаются проекты.

Анатомия здания: Четырежды первый

Авторам этого проекта удалось то, что до них в России никто не делал: открыть первый в стране отель новомодного бренда W, а в нем — первый ресторан великого Алена Дюкасса, первый Bliss spa, заключить первый контракт c Porsche на обслуживание гостей отеля…

Александр Губский
Ведомости

Приложение «Недвижимость. Стены бизнеса», 13.12.2011

Когда более шести лет назад девелоперская компания «Р.Е.Д.» получила право на расселение коммунального дома в центре Петербурга и строительство на его месте гостиницы, перед девелоперами встал вопрос: какой именно отель строить? Понятно, что он должен был быть высококлассным и дорогим — ничего иного возводить по соседству с Исаакиевским собором и Адмиралтейством экономического смысла не имело. Не имело смысла и строить классический гранд-отель — ведь рядом находилась знаменитая «Астория» и через дорогу уже строился шикарный Four Seasons.

По правде говоря, у «Р.Е.Д.» и не было возможности построить гранд-отель: площадь участка, окруженного с трех сторон стоящими зданиями, была такова, что нельзя было организовать ни обязательный для гранд-отеля большой холл, ни подземную парковку. Отель предстояло построить на месте подлежащего сносу жилого здания: в нем в 28 квартирах проживало аж 116 семей; с трех сторон его ограничивали существующие строения, фасад выходил на узкое начало Вознесенского проспекта — всего по две полосы движения в каждую сторону.

По словам Дмитрия Воробьева, отвечавшего в «Р.Е.Д.» за проект создания и открытия этого отеля, изначально предполагалось сделать небольшую семейную гостиницу, возможно даже без международного оператора. Но в процессе разработки концепции отеля (ее делала британская компания) оказалось, что получается более 100 номеров — тут уже имело смысл обращаться с предложением о сотрудничестве к международным брендам. «Хотелось отличаться не только от соседей, не только от гостиниц в Петербурге, но и в Москве, сделать что-то новое, интересное и необычное на российском рынке, — вспоминает Воробьев. — И единственным брендом, который удовлетворял этим критериям, оказался W Hotels. Это бренд международной сети Starwood, [у нее] более 1000 гостиниц, сильная система бронирования».

Параллельно шел плавный процесс расселения жильцов, он занял 1,5 года. «Мы решили, что ни с кем не будем судиться и выгонять, а всем найдем приемлемые решения», — говорит Воробьев.

«Санкт-Петербург наряду с Москвой является для нас приоритетным в России для всех наших брендов, — говорил в интервью “Ведомостям” Роланд Вос, президент Starwood по Европе, Африке и Ближнему Востоку. — А у нас их девять, и в этом наше конкурентное преимущество: нет необходимости ориентировать новый проект на какой-то один бренд. Когда я приехал в Санкт-Петербург, здесь на месте отеля был котлован. И мы провели большое исследование, чтобы спрогнозировать, как будет развиваться рынок в ближайшие 15-20 лет и какой из наших брендов будет наиболее успешным в окружении люксовых отелей, уже существующих и строящихся в Санкт-Петербурге. И мы решили, что это W Hotel, поскольку он уникален».

W Hotels — это дизайнерский бренд, появившийся в США 12 лет назад. Он ориентирован на более молодых клиентов по сравнению с клиентами классических гранд-отелей (по словам Воса, в ближайшие годы поколение нынешних 30-летних обгонит по тратам сегодняшних лидеров — родившихся после войны беби-бумеров). В настоящий момент под брендом W открыто более 40 отелей и курортов в разных частях мира, к концу 2012 г. их число должно вырасти до 50.

Как и у любого серьезного гостиничного бренда, у W для партнеров, собирающихся открывать эти отели, есть список рекомендованных к сотрудничеству архитекторов и дизайнеров.

Когда в 2004 г. в Милане открылся отель Bulgari, Воробьев был одним из его первых гостей, привез туда инвесторов петербургского отеля: «Мы влюбились в это место — модное, но в то же время комфортное». Дизайн отеля Bulgari делал итальянский дизайнер и архитектор Антонио Читтерио и его компания Antonio Citterio and Patricia Viel Partners.

«В изначально рекомендованном списке дизайнеров W было четыре человека, Читтерио там не было, — вспоминает Воробьев. — Я встретился со всеми, и мне показалось, что мы не готовы к их творчеству. Хотелось приглушить напор бренда W в дизайне, который существует в Америке. В Нью-Йорке, в Лондоне дизайн W — на грани. Там это нужно, потому что там много гостиниц. Для Петербурга, решили мы, это рановато: W надо адаптировать для России, а тем более для Петербурга, где чувствительны ко всему новому».

«Потом начался процесс убеждения Читтерио, — продолжает Воробьев. — Первый ответ был: “У меня все расписано на два года, никак не могу”. Про то, что он параллельно ведет переговоры с Barvikha Luxury Village, я не знал — уже позже мне об этом рассказал сам Читтерио». Тем не менее договоренность с Читтерио была достигнута, его кандидатура и кандидатуры архитекторов (петербургское архитектурное бюро «Григорьев и партнеры») были одобрены владельцем бренда.

В результате в центре Петербурга появилась новая 5-звездочная гостиница на 137 номеров — 9600 кв. м на восьми надземных и одном подземном этажах. Инвестиции в проект составили около 4 млрд руб.

На минус первом этаже петербургского W расположился SPA-комплекс американского бренда Bliss, на подземную парковку места уже не хватило. «В идеале хотелось бы сделать два подземных этажа, чтобы на минус втором была парковка, а на минус первом — SPA, но даже профессора, которых мы привлекали, не смогли найти решение, чтобы спроектировать минус второй этаж. Жертвовать SPA ради парковки не имело смысла», — говорит Воробьев.

Он рассказывает, что взаимодействие инвесторов, дизайнеров и гостиничного оператора было непростым, иногда конфликтным — каждый отстаивал собственное видение и собственные интересы, — но в результате конструктивным.

«Мне лично нравится работать с требовательными заказчиками — в спорах с ними рождаются хорошие идеи, — говорит Антонио Читтерио. — Starwood, без сомнения, была требовательным клиентом, но в положительном смысле: они точно знали, чего именно они хотят».

«Самое сложное в этом проекте было само здание, — продолжает Читтерио. — В отеле главное — пространство, тебе нужен просторный первый этаж, комнаты и окна. Этот отель находится в фантастическом месте, но его площадь ограниченна, и нам пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать пространства в нем интересными и нескучными. Мы много работали с различными материалами, цветами, светом».

W — люксовый бренд, но ориентирован на молодую аудиторию. Между тем W в Петербурге находится в историческом центре здания, по соседству с памятниками архитектуры и классическими гранд-отелями. Создать связь между классикой и современностью Читтерио решил через отделочные материалы, их фактуру и расцветку. Например, кровати в номерах современного дизайна, но обивка изголовий — из плотной золотой ткани с классическими узорами (как и гардины), что создает связь с теми видами, что открываются из окон W — на Исаакиевский собор, на Адмиралтейство. «Найти баланс между современным и классическим — это вправду была тяжелая работа», — признает Читтерио.

По словам Воробьева, самым сложным в проекте петербургского W был ресторан. «По стандартам W рестораном в отеле всегда управляет третья сторона, — объясняет он. — Во многих отелях рестораны часто пустуют, поскольку для них это побочный бизнес: завтраки, ужин для тех, кому лень выходить в город. W обязательно ставит задачу, чтобы рестораны в каждом отеле этого бренда были популярны не только среди постояльцев, но и среди жителей города, часто привлекает местных рестораторов. В Петербурге есть несколько крупных групп, у которых есть популярные рестораны, но для W хотелось сделать что-то необычное. Поэтому я предложил Алена Дюкасса. Сначала своим инвесторам, потом Starwood. Они сказали: «Давайте попробуем, хотя Дюкасс наверняка откажется».

На тот момент сотрудничество ресторанной группы Дюкасса ADE и Starwood только начиналось: открывался первый ресторан Дюкасса Adoure в St.Regis в Нью-Йорке, а никакого бренда miX не было еще и в помине. Параллельно у Дюкасса были контакты с московскими рестораторами, но, к счастью для петербургского проекта, с москвичами французский шеф не договорился.

«Представьте: Дюкасс со своим графиком и своим видением плюс Читтерио со своим графиком и своим видением — сложно было даже совместить их графики, назначить дату встречи», — говорит Воробьев. А когда началось обсуждение концепции…

Обсуждения баланса площади кухни и площади обеденного зала между поварами, инвесторами и дизайнерами были по-настоящему горячи (хотя плиты еще не были включены): повара хотели все оборудование, какое только возможно для кухни, для чего требовалось увеличить ее площадь. Инвесторы, естественно, настаивали на том, что приоритет следует отдавать обеденному залу, напоминая, что бизнес — для гостей, а не для поваров. У дизайнеров были свои требования и пожелания. «Дюкасс лично участвовал во встречах, но, конечно, не только он один — у него очень сильная команда», — говорит Воробьев. В результате получился ресторан приблизительно на 100 посадочных мест. Его было решено открыть под брендом miX, а не Spoon — самым известным дюкассовским проектом, — потому что в Петербурге несколько лет существовал ресторан с таким названием (Дюкасс не имел к нему отношения) и оставил о себе недобрую память.

SPA модного американского бренда Bliss, открывшийся в петербургском W, также стал первым в России. «Bliss — это тоже сторонний оператор, но с ними было чуть проще, потому что у них нет такого публичного лица, как Ален Дюкасс, который может прийти и сказать: “Здесь стоит мое имя, и все должно быть по-моему”. Но Bliss — это тоже серьезная корпорация со своими четко прописанными стандартами», — говорит Воробьев.

А контракт W Hotel с Porsche сложился во многом из личных связей Воробьева: «Я давно клиент Porsche, и у нас сложились хорошие отношения и с петербургским дилером, и с московским представительством. Хотелось отличаться от других отелей, которые в основном используют автомобили большой немецкой тройки и сумели договориться с Porsche».