Государства вышеградской четверки. Боевая бригада вышеградской группы

Специально для портала «Перспективы»

Любовь Шишелина

Шишелина Любовь Николаевна ‒ доктор исторических наук, зав. Отделом исследований Центральной и Восточной Европы Института Европы РАН

В январе 2015 г. региональному объединению четырех стран Восточно-Центральной Европы ‒ Венгрии, Польши, Словакии и Чехии ‒ исполнится 24 года. Возникнув практически одновременно с Европейским союзом, Вишеградская группа стала немаловажной частью процесса европейской региональной реструктуризации. Современные реалии позволяют говорить и о более глобальной роли Вишеградского региона ‒ как пространства преломления и конкуренции евро-атлантического и евразийского проектов.

В 2014 г. страны в прошлом Восточной Европы, ныне именующие себя Европой Центральной, отмечают 25-летие первых свободных парламентских выборов и начало демократических преобразований. За четверть века произошли грандиозные перемены: одна система экономики и политики сменила другую, изменились границы политических регионов и союзов, трансформировалась система международных отношений. При этом никто как бы и не заметил, как воодушевлявшие всех центральноевропейские ориентиры сменились на трансатлантические. И сегодня эта часть Европы снова оказалась на геополитическом перекрестке, где формируется уже не идея континентальной солидарности от Рейкьявика до Владивостока, популярная в конце 1980-х годов, но граница между двумя проектами глобального уровня: трансатлантическим и евразийским.

Особенность трансформации восточноевропейского региона состояла не только в переходе его в западную интеграционную и ценностную систему, но и в делении послевоенной сферы влияния СССР на две части: Вишеград и Балканы. То, что в начале 1990-х годов виделось многим как случайность, сегодня начинает обретать черты вполне логичных пространственно-временных явлений. Поначалу скептически воспринятая не только Москвой, но и самими участниками (Венгрией, Польшей, Словакией и Чехией), Вишеградская группа ‒ или, как еще называют это региональное объединение, Вишеградская четвёрка ‒ начинает все же обретать черты субъекта не только европейской, но и, судя по ее роли в событиях на Украине, мировой политики.

Путь превращения Вишеградской группы из резерва в субъект европейской геополитики был достаточно долог и неровен. Были срывы, были и подъемы, импульс которым давали общеевропейские события. Мы слишком долго убеждали себя - как, впрочем, отчасти и сами вишеградцы, а тем более западные европейцы ‒ в неочевидности Вишеградского взаимодействия, что в какой-то мере уподобляло его СНГ. Однако факты часто свидетельствовали об обратном.

Во-первых, после роспуска социалистических структур, объединявших весь регион Восточной Европы от Адриатики до Балтики, он действительно распался на две части: Юго-Восточную (Балканскую) Европу и Восточно-Центральную (Вишеградскую). Укреплению этой тенденции способствовал одномоментный прием Венгрии, Польши, Словакии и Чехии сначала в НАТО, а вскоре и в Европейский союз. Конечно, границы тем самым не определились четко и окончательно. К вишеградскому региону, например, тяготеют Словения, Западная Украина… Формирование Вишеградской Европы, возможно, еще не завершилось. Симптомы этого угадываются в тесно привязанной к Вишеградским странам программе Восточного партнерства ЕС, а также в набирающей силу дискуссии о присоединении к проекту Австрии и Словении и образованию «Вишеграда-2».

Во-вторых, регион, пройдя в течение столетий через непростые испытания, подступавшие к нему то с Запада, то с Востока, действительно выработал неповторимое своеобразие, выразившееся, с одной стороны, в синтезе цивилизационных характеристик, с другой - в особом отношении к собственной идентичности. Результатом стал обостренный критический настрой, переходящий в скепсис, как только речь заходит о далеко идущих европейских интеграционных инициативах. Эти страны объединяет стремление следовать за передовыми технологиями и политическими веяниями и, одновременно, необычайно бережное отношение к своим собственным вековым традициям, языку и культуре… Регион столетиями превращался в квинтэссенцию «европейского западного» и «европейского восточного», реализуя это в своей соединяющей, мостовой миссии, которая не зависит от конъюнктурных веяний политики.

В-третьих, это наиболее динамичный регион Восточной Европы, уже не одно десятилетие пытавшийся заявить о себе в самых разных, преимущественно реформаторских качествах, что очень напоминает мучительно искомый человечеством в ХХ столетии «третий путь», почему-то в случае Восточной Европы окрещенный недоброжелателями как «догоняющее развитие». Именно в вишеградских странах имели место попытки свержения существующей системы в 1956, 1968, 1980 г. И после неудач здесь же рождались новые планы переустройства общества, экономических и политических отношений. Пытаясь порвать с одним неорганичным для него строем, регион пытался вырваться в другой, как выяснялось, столь же мало соответствующий его традициям. В результате страны оказывались в постоянных борьбе и движении, определяемых этими противоречиями.

Венгрия, Польша и Чехословакия еще со времен их социалистического прошлого рассматривались западноевропейскими государствами как наиболее перспективные партнеры среди стран «восточного блока». Неудивительно: вместе с ГДР они были самыми динамично развивающимися странами СЭВ . С политической точки зрения они также считались более «продвинутыми»: ведь именно в этих странах в свое время произошли наиболее серьезные попытки свержения режимов советского типа.

Сегодня же как раз этот регион противостоит попытке Брюсселя повернуть европейское развитие на путь образования государства Европа . Достаточно упомянуть, что Польша и Чехия стали последними странами, подписавшими Лиссабонский договор, а Венгрия, уже после принятия документа, первая попыталась принятием собственных законов оспорить верховенство брюссельского законодательства над национальным.

У этих государств есть много общего в истории, долгие традиции соседства, взаимопроникающие культуры и, до недавнего времени, во многом взаимодополняющие экономики. Все это говорит о наличии некоего общего «вишеградского духа» . Романтические приверженцы идеи даже создали образ Homo visegrdicus , который приходит в наше время на смену межвоенному представлению о регионе как о «центральноевропейском кафетерии». Этот уникальный дух основывается на реальности ‒ связующей Восток и Запад Европы роли региона в культуре, мировоззрении, экономике. Именно эти «переходные качества», которые можно считать резервом геополитики, всё еще позволяют региону оставаться самим собой, не растворяясь в более крупных геополитических схемах соседей.

И те же самые качества позволяют использовать Вишеградскую Европу в качестве объекта европейской и мировой геополитики, как это формулировалось в схемах Х. Маккиндера, К. Хаусхофера, Н. Спайкмена. Ведь этот регион (особенно Польша) играл важную роль в стратегии холодной войны в послевоенные годы. США и ЕЭС именно с Польши и Венгрии начали «программу помощи» Восточной Европе. В свое время советник президента Картера Збигнев Бжезинский принял прямое участие в концептуализации регионального сотрудничества ‒ мысля его, конечно, прежде всего как «анти-ОВД» и «анти-СЭВ», то есть как возможность формирования антисоветского/антироссийского островка в этой части Европы. Впоследствии сплочение региона ‒ конечно же, относительное и, увы, переменчивое ‒ произошло под влиянием разработанной для них общей схемы вступления в ЕС. Теперь единый дух проявляется в стремлении выделиться из «уравниловки» ЕС, сохранить собственное национальное своеобразие. Об этом свидетельствуют и последние выборы в Европейский парламент, куда от стран региона в большинстве своем прошли представители национально-консервативных движений.

Можно сказать, что мерилом стабильности региональных образований или союзов является их способность к неоднократному возрождению. Именно это их качество не позволяет им исчезнуть с карты мира, затеряться в проектах более сильных мировых игроков. Если взглянуть на Вишеградскую Европу под таким углом зрения, легко убедиться, что как явление, как ресурс геополитики регион вполне состоялся.

Понятие «Вишеградская Европа» (как «срединная», «промежуточная») геополитически можно считать выражением стремлений тех, кто, будучи активными политиками на рубеже 1990-х, пытался концептуализировать идею Центральной Европы ‒ идеологически и экономически иной, нежели европейские Восток и Запад. Не случайно в работах восточноевропейских историков конца 1980-х годов эта идея подразумевала равносправедливое для всех населяющих регион народов устройство, недостижимое в силу целого ряда геополитических, культурных, экономических и иных факторов. Чех Богумил Долежал видел в идее Центральной Европы “культурно-историческую меланхолию”, чьи определяющие ценности одновременно можно рассматривать как общеевропейские ценности. У венгра Эмиля Нидерхаузера Центральная Европа предстает как “та часть Восточной Европы , которая всегда мечтала принадлежать к Западной Европе , но в той или иной форме всегда оставалась частью Европы Восточной” .

В духовной сфере современной Вишеградской Европы заметна неприязнь не только к ушедшему советскому гигантизму, но и к новой американской массовой культуре. В нынешних условиях Центральную Европу можно идентифицировать как культурно-территориальное взаимопроникновение с присущим ему неким “мостовым мессианизмом”, долженствующим преломлять и воссоединять одновременно контакты между Востоком и Западом Европы. Современные реалии позволяют говорить и о более глобальной роли Вишеградского региона ‒ как пространства преломления и конкуренции евро-атлантического и евразийского проектов.

Cоздание Вишеградской группы

На рубеже 90-х годов важную роль в отношениях внутри региона и выборе им международно-политической ориентации сыграли не только «культурно-историческая меланхолия», но и пресловутый «человеческий фактор». В восточной части Центральной Европы предстояло создать некую квазиструктуру антикоммунистической резистентности и цивилизационного родства с Западом. Пробовались сразу несколько вариантов: ведь велик был шанс неудачи в той атмосфере импровизации и непредсказуемости, которая к концу 1980-х годов захватила Восточную Европу. К югу от Центра Европы формировалась Центральноевропейская инициатива, а к северу - Вишеградская. Хотя на первом этапе в кругу стран Восточной Европы и существовало представление о возможности сохранения восточноевропейской интеграции без участия СССР .

До сих пор история создания Вишеградской группы окружена ореолом туманности и недосказанности. Настороженность к идее возникла сразу ‒ именно по причине ее революционности. Эксперты и политики мыслили и говорили в терминах Центральноевропейской инициативы, возрождавшейся в исторических очертаниях Австро-Венгрии, считая ее естественным продолжением восточноевропейской истории, и вдруг ‒ XIV в., Вишеград…

Официально утверждается, что идея зародилась в ноябре 1990 г. в Париже, когда во время заседания СБСЕ премьер-министр Венгрии пригласил лидеров Польши и Чехословакии в Вишеград, напомнив им о событии многовековой давности. 15 февраля 1991 г. премьер-министр Венгрии Й. Анталл, президент Чехословакии В. Гавел и президент Польши Л. Валенса в присутствии президента Венгрии, премьер-министров и министров иностранных дел подписали в восстановленном Королевском дворце в Вишеграде Декларацию о сотрудничестве трех государств. Как пишет Г. Есенский, это не было сделано под диктатом Москвы, Вашингтона или Брюсселя. Это было самостоятельное решение трех государств работать вместе по восстановлению сотрудничества с Западом, во избежание повторения трагических событий прошлого и ради «скорейшего перехода с советской на евро-атлантическую орбиту».

Первые договоренности между странами в условиях распада СССР, Югославии, Варшавского договора и СЭВ касались проблем укрепления региональной безопасности и были подписаны в октябре 1991 г. По мысли Збигнева Бжезинского, восточноевропейская «тройка» должна была взять на себя функции буферной зоны, ограждающей ядро «развитой Европы» от нестабильности на территории распавшегося СССР.

Самым успешным результатом сотрудничества Вишеградской группы на начальном этапе стало подписание 20 декабря 1992 г. Центральноевропейского соглашения о свободной торговле . Тем самым странам группы удалось создать общее таможенное пространство еще до вступления в ЕС. Эта акция продемонстрировала способность Вишеградскогой группы к выработке конструктивных решений и оставляла надежды на совместную мобилизацию усилий при отстаивании своих интересов в рамках ЕС.

Неустойчивый прогресс

К сожалению, вишеградское сотрудничество не стало препятствием для развала Чехословацкого государства. Не стало оно панацеей и от напряженности в венгеро-словацких отношениях. К 1993 г. из вишеградской «тройки» в тех же внешних границах получилась «четверка», а между Венгрией и Словакией разгорелся спор по поводу продолжения строительства гидроузла Габчиково-Надьмарош на Дунае, посягнувшего на венгеро-словацкую границу.

Действия ЕС не всегда способствовали углублению взаимодействия между вишеградскими странами. Так, процедура адаптации новых членов способствовала скорее размыванию их единства, нежели укреплению. Центральноевропейская зона свободной торговли (ЦЕФТА), посодействовав ликвидации таможенных барьеров, в целом не стимулировала активизацию горизонтальных экономических связей в регионе. Ориентиром для каждой из стран по-прежнему оставались дотации из фондов ЕС и западные инвестиции. По этим статьям между странами шла неприкрытая конкурентная борьба, способствовавшая скорее вертикализации межгосударственных отношений и замыкании их на интеграционном ядре Евросоюза. На протяжении 1990-х годов отношения между странами региона характеризовались скорее довольно жесткой борьбой за право быть первыми принятыми в ЕС, нежели взаимопомощью. Приоритетом для Будапешта, Варшавы, Братиславы и Праги в первые годы утверждения новой политической системы были внутренние процессы, связанные с борьбой за власть и за собственность, преодолением экономического кризиса.

В 1994‒1997 гг. вишеградская группа не собиралась ни разу. Контакты осуществлялись преимущественно на двусторонней основе. Вновь избранные премьер-министром Словакии Владимир Мечияр и премьером Венгрии Дьюла Хорн заняты вопросом спорного дунайского гидроузла Габчиково-Надьмарош и разработкой соглашения о дружбе, которое Евросоюз выдвинул в качестве условия принятия этих стран в ЕС. На этом фоне венгры успели оспорить строительство словацкой стороной гидроузла на территориях, заселенных этническими венграми, в Европейском суде, однако дело решилось не в пользу Венгрии. Напряженность в отношениях нарастала. В результате была отменена планировавшаяся на 20 сентября 1997 г. в Братиславе встреча министров иностранных дел двух стран.

Новый импульс вишеградскому сотрудничеству пришел извне. 13 декабря 1997 г. на заседании Совета ЕС в Люксембурге Венгрия, Польша и Чехия были официально приглашены начать переговоры о вступлении в Европейский союз. Это открывало перед вишеградскими странами перспективу взаимодействия и обмена опытом по конкретным вопросам подготовки к вступлению в ЕС.

Существенные изменения произошли и во внутренней жизни государств. Активизация взаимодействия «четверки» совпала с приходом на руководящие посты новых лиц. Хотя сам расклад - социалисты и либералы в трех странах против правоцентристов в Венгрии ‒ не предвещал легкого согласования вопросов.

После длительной паузы, 21 октября 1998 г., в канун вступления Венгрии, Чехии и Польши в НАТО, в Будапеште премьер-министры трех стран приняли заявление о возобновлении Вишеградского сотрудничества. Характерно, что на встрече не было принято никакого заявления об обострении ситуации в Югославии, хотя приближение балканской войны государства региона ощущали особенно остро. Это обстоятельство подтверждает предположение, что на первоначальном этапе Вишеградская группа рассматривалась Западом скорее в качестве инструмента собственной геополитики.

Балканская война, вступление в НАТО на какое-то время сблизили страны Вишеградской группы. Однако сама основа для сближения не носила сколько-нибудь стабильного, долгосрочного характера. Результаты войны против Югославии не стали для Европы предметом гордости и стимулом для нового единения усилий . Наоборот, встал вопрос о том, как внешней державе удалось втянуть Европу во внутриконтинентальную войну. Одной из основных проблем для Вишеградской группы, как и на первом этапе существования этой организации, оставался поиск сфер сотрудничества. К тому же новый этап взаимодействия вновь омрачился разногласиями венгров и словаков вокруг строительства гидроузла на Дунае.

Подготовку к подписанию договоров об ассоциированном членстве, а затем и согласование условий вступления в ЕС вишеградские страны опять провели разрозненно и даже в условиях конкуренции. Ни к чему не обязывающие соглашения о культурном сотрудничестве, развитии инфраструктуры и защите окружающей среды, естественно, не были предназначены для подъема центральноевропейского сотрудничества на новый уровень.

14 мая 1999 г. на встрече в Братиславе, в которой приняли участие премьер-министры всех четырех государств Вишеградской группы, обсуждались вопросы отношений с отдельными государствами и международными организациями. Венгрия, Польша и Чехия, ставшие 12 марта членами НАТО, выступили с поддержкой приема в военно-политический альянс Словакии, вычеркнутой из списка в премьерство Владимира Мечияра.

На неформальной встрече премьер-министров Вишеградской группы в октябре 1999 г. в словацкой Яворине, уже по завершении военной операции в Югославии, обсуждались в основном вопросы укрепления безопасности региона, борьбы с преступностью, визовой политики. 3 декабря 1999 г. на встрече в словацком Герлачеве президенты Вацлав Гавел, Арпад Гёнц, Александр Квасневский и Рудольф Шустер приняли «Татрскую декларацию», в которой подтвердили решимость продолжения сотрудничества ради «придания нового лица Центральной Европе» . В декларации подчеркивалось стремление вишеградских государств вступить в Европейский союз и повторялось обращение к НАТО с просьбой о приеме в эту организацию Словакии.

9 июня 2000 г. в чешском Штирине премьер-министры вишеградских стран подписали соглашение о создании Вишеградского фонда для поддержки проектов в области культуры и науки. Местом расположения фонда была выбрана Братислава.

В вишеградских столицах с большой надеждой ожидали итогов декабрьской (2000 г.) встречи глав правительств стран ЕС в Ницце. Ожидания оправдались: был определен окончательный срок расширения этой структуры - 2004 г. Завершился десятилетний период сомнений и неуверенности ЕС, выражавшийся в постоянном переносе сроков приема.

19 января 2001 г., в 10-летний юбилей, президенты Вишеградской группы в польской Пштине приняли декларацию о достижениях и успехах на пути интеграции в Европейский союз и НАТО. А 31 мая в Кракове премьер-министры предложили странам, не вошедшим в Вишеградскую группу, сотрудничество в форме партнерства. Такой статус сразу получили Австрия и Словения. После ряда неформальных встреч, в том числе на Крыницком экономическом форуме, 5 декабря 2001 г. в Брюсселе состоялось заседание премьер-министров стран Вишеградской группы и стран Бенилюкса. В преддверии вступления в ЕС вишеградские страны приступили к совершенствованию форм своего будущего взаимодействия в Евросоюзе. Использование совместной трибуны предоставляло им больше возможностей быть услышанными в Брюсселе.

С 1998 по 2002 г. в рамках Вишеградского форума прошло восемь совещаний, посвященных проблемам присоединения к ЕС. Лидеры центральноевропейской группировки опасались неравенства в ЕС и одну из главных своих задач видели в попытке его преодоления. Министр иностранных дел Польши А. Олеховский писал по этому поводу: «мы озабочены тем, что с Польшей, после того как она станет членом ЕС, не будут обращаться так, как со всеми, и мы окажемся в подчиненном положении» . Возражения стран Вишеградской группы, прежде всего Польши и Венгрии, вызвали планы Брюсселя открыть доступ новичкам к аграрным программам ЕС лишь спустя 10 лет после их принятия. В итоге в ЕС был принят компромиссный вариант.

В начале 2000-х годов большое влияние на сотрудничество оказывали неопределенности и противоречия внутреннего порядка. Это, например, очевидные претензии молодого амбициозного и удачливого консервативного премьера Венгрии В. Орбана на роль лидера в Вишеградской группе. В период его премьерства Венгрия демонстрировала значительные экономические успехи. В. Орбан попытался расширить рамки группы за счет установления более тесных отношений с Австрией и Хорватией, где у власти также находились национал-консервативные силы. А такая перспектива не устраивала Польшу, Чехию и Словакию.

Очередная продолжительная пауза в сотрудничестве была связана с заявлением В. Орбана об ответственности чехословацкого государства в связи с декретами Э. Бенеша, в соответствии с которыми в послевоенное время десятки тысяч венгров подверглись переселению. В канун вступления в ЕС В. Орбан потребовал от Чехии и Словакии осуществить компенсации жертвам политики Э. Бенеша. В результате 1 марта 2002 г. премьер-министры Чехии и Словакии отказались прибыть в Вишеград на очередную рабочую встречу глав правительств группы.

Кроме того, венгерский премьер ‒ очевидно, заботясь в первую очередь о политическом имидже на предстоявших парламентских выборах ‒ обещал заблокировать прием в НАТО Словакии до улучшения ситуации с венгерским национальным меньшинством и ввести таможенные ограничения в отношении польских товаров.

Так что оживление вишеградской инициативы уже спустя месяц-два вновь завершилось штилем. Встречи возобновились только после очередных парламентских выборов в Венгрии, когда власть вернулась к социал-либеральной коалиции. Новый премьер-министр Венгрии Петер Меддеши принял участие в состоявшейся 24‒25 мая 2002 г. в словацком Тренчине очередной встрече премьер-министров Вишеграда и Бенилюкса.

12 мая 2004 г. премьер-министры Марек Белка, Микулаш Дзуринда, Петер Меддеши и Владимир Шпидла встретились в чешском Кромерже, чтобы наметить конкретные программы сотрудничества уже в качестве членов ЕС. На встрече было подчеркнуто, что с вступлением в ЕС и НАТО (куда 25 марта 2004 г. была принята и Словакия) были достигнуты главные цели Вишеградской декларации о присоединении к общему европейскому интеграционному пространству. Участники особо подчеркнули помощь, оказанную им странами Бенилюкса, а также Северной Европы. В качестве ближайшей цели лидеры Вишеграда наметили содействие подключению к ЕС Румынии и Болгарии.

Опыт 1990-х ‒ 2000-х годов оставляет много вопросов о реальной эффективности регионального вишеградского сотрудничества. Нет сомнений лишь в его полезности по поддержанию регионального диалога, как средства предотвращения серьезных конфликтов в центральной части Европы.

Вишеградский регион ЕС

При распределении мест в структурах расширенного ЕС Вишеградские страны в целом не поддержали позицию Польши, требовавшей равного представительства с Германией, Францией и Испанией. Зато уже с лета 2004 г. они выступили единым фронтом против дискриминационных положений, касающихся распределения из фондов ЕС.

Длительные совместные усилия четверки, несколько встреч с премьер-министрами Бенилюкса, председателем Еврокомиссии Ж.М. Барозу и председательствовавшим со второй половины 2005 г. в ЕС британским премьером Тони Блэром принесли результаты. Вновь принятые страны получили доступ к средствам из бюджета ЕС не только на равных, но в ряде случаев и на особо благоприятных условиях. Это можно считать первой крупной победой стран Вишеградской четверки и их «крещением» в качестве дееспособного региона ЕС.

Постепенно в рамках Европейского союза страны Вишеградской группы научились действовать сообща и ценить преимущества совместных действий, что, в частности, проявилось в наиболее тяжелые моменты экономического кризиса. Внутрирегиональный вишеградский рынок за годы членства в ЕС значительно окреп, и основной товарооборот стран осуществляется в границах региона и непосредственно примыкающих к нему государств . Это несомненный показатель консолидации «четверки».

Тем не менее политические отношения внутри Вишеградской группы оставались весьма напряженными. Сказывалось то обстоятельство, что все страны находились в переходном периоде и в поиске новой идеологии, а это часто обращало их к истории региона, переполненной конфликтами. Поэтому на поверхности опять оказались политические противоречия между Венгрией и Словакией по вопросу венгерского национального меньшинства и между Венгрией и Чехией по вопросу о декретах Бенеша.

Польша и Венгрия продолжали соперничать за лидерство. Венгерский премьер Ференц Дюрчань успел продемонстрировать личное неуважение к соседям по региону. Сначала это были некорректные высказывания в лицо словацкому премьеру Роберту Фицо на саммите Вишеградской группы. В 2006 г. он не принял находящегося в его стране с визитом польского президента Л. Качиньского. В 2009 г. словацкие власти не пропустили венгерского президента Ласло Шойома на праздник по случаю открытия памятника венгерскому королю Иштвану в населенную венграми словацкую деревню Комарно. С приходом в 2010 г. к власти в Венгрии партии ФИДЕС и принятием закона о двойном гражданстве напряжение только возросло.

Противоречия между странами группы проявились также в отношении к косовскому вопросу и основополагающему договору Россия - ЕС. Так, Словакия не признала независимости Косово, в то время как три остальные страны сделали это достаточно быстро. Польша блокировала подписание нового договора между Россией и ЕС, а затем, как и Чехия, одобрила планы размещения в своей стране американских сил ПРО ‒ естественно, не советуясь с Венгрией и Словакией. И хотя эти вопросы постепенно перестали быть актуальными, они оставили свой след в досье «четверки».

Во второй половине 2000-х годов претензии на роль лидера Вишеградской группы совершенно явно демонстрировал польский президент Лех Качиньский. Польша со времени вступления в ЕС явно продвинулась по всем показателям экономического развития. Кроме того, она стала главным разработчиком и прорабом Европейской политики соседства, а затем соавтором Швеции по программе Восточного партнерства. Еще в середине 2000-х годов Польша при активной поддержке ЕС пыталась формировать к востоку от себя региональные объединения и блоки преимущественно антироссийской направленности. Так, 3 декабря 2005 г. в Киеве, при участии польского руководства была предпринята попытка создания «Сообщества демократического выбора», в которое вошли Грузия, Латвия, Литва, Македония, Молдавия, Румыния, Словения, Украина и Эстония. Инициатива была представлена как "ось демократических стран, которые не желают находиться в зоне влияния России". Заметим, что Венгрия, Словакия и Чехия предпочли остаться в стороне от подобной активности. Однако все страны Вишеградской группы продемонстрировали единство в поддержке проевропейских процессов на Украине, а также идущей вразрез с интересами Москвы политики Грузии на постсоюзном пространстве.

«Восточное партнерство» как стимул к сплочению

Во втором десятилетии XXI в. проверкой Вишеградской группы на единство становится программа Восточного партнерства. Принятие в мае 2004 г. стран Вишеградской Европы и Прибалтики в состав ЕС создало для них качественно новую ситуацию, превратив из объекта в субъект политики Европейского союза. Сначала на их долю выпала разработка и практическая реализация Европейской политики соседства (ЕПС), принятой в 2004 г. Несомненным лидером этого вектора тогда стала Польша. Достаточно взглянуть на региональные структуры, которые планировалось организовать на первом этапе: Латвия - Литва - Беларусь, Польша - Украина - Беларусь и Польша - Литва - Калининград. В двух из трех присутствует Польша. Уже с самого начала ЕПС выглядела как продолжение внедрения в стратегическое пространство России ‒ правда, замедленными темпами, связанными с большей сложностью и более крупными размерами новых «поглощаемых» объектов (в данном случае - Украины и Белоруссии).

К маю 2005 г., то есть к годовщине принятия ЕПС, стало очевидным, что на счету этой политики уже решение о блокировке транзита из России в Калининградскую область, прямая причастность к смене власти на Украине и укрепление позиций прозападных сил в Молдове. В стратегии ЕПС ничего не говорилось о том, что строиться она должна таким образом, чтобы не вступать в конфликт с интересами России и формируемых вокруг нее интеграционных структур. Наоборот, в канун принятия стратегии ЕПС Евросоюз продемонстрировал отсутствие намерения принимать во внимание политические интересы Москвы. В частности, в одном из документов говорилось, что ЕПС поддерживает стремление Украины к интеграции в ЕС, однако «установление Общего экономического пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана может стать тормозом в развитии отношений Украины с Евросоюзом» .

Совместное участие в разработке политики в отношении восточных соседей, безусловно, создавало нейтральную и стабильную площадку для сплочения стран Вишеградской группы. Задачи, выдвинутые в рамках этой политики, поистине поражали воображение пространственным и политическим масштабом. Однако Венгрия, Словакия и Чехия поначалу не разделяли лидерских амбиций Польши в отношении непосредственно примыкающих к их границам бывших республик СССР. Вместо этого Венгрия и Словакия, например, продолжали проводить отвечающую исключительно их национальным интересам политику улучшения двусторонних отношений с этими странами.

К концу 2000-х годов ЕС вновь занялся проблемой расширения и уточнения своих границ. Так, весной 2008 г. Брюссель решил определиться с перспективами отношений с Украиной и Молдавией. Эти отношения должны были стать уровнем ниже “членства”, но на уровень выше “соседства”. Таким образом получилась третья, промежуточная программа под названием “усиленное партнёрство”, поспешно названная некоторыми евродепутатами идеей Восточноевропейского союза.

Новый этап восточной политики ЕС в отношении пяти бывших республик СССР, получивший название «Восточное партнерство» , был предложен в мае 2008 г. министрами иностранных дел Польши и Швеции ‒ Радославом Сикорским и Карлом Бильдтом. Однако программа Восточного партнерства столкнулась с препятствиями в условиях кризиса. Представленная на парламентское обсуждение, она была остро раскритикована евродепутатами. Одни упрекали программу в отсутствии амбициозности, другие, наоборот (как депутат от Румынии Адриан Северин), видели в ней пустую коробку в красивой упаковке. Представитель Британии Чарльз Таннок нашел в предложении Польши и Швеции несоответствие реалиям: в частности, страны, рассматриваемые в рамках этой программы как регион, на самом деле таковым себя не считают и желают выстраивать с Евросоюзом исключительно двусторонние отношения. Депутат от Литвы Витаутас Ландсбергис отметил, что программа не обеспечивает главного - защиты объектов политики Восточного партнерства от посягательств со стороны России.

Новую инициативу ЕС - состоявшийся в Праге 7 мая 2009 г. саммит под названием «Восточное партнерство» ‒ проигнорировали лидеры не только десяти ведущих западных государств (среди которых главы Франции, Великобритании, Италии, Испании, Люксембурга), но и двух из шести приглашенных стран - Белоруссии и Молдавии. Тем не менее хозяин саммита, чешский премьер Мирек Тополанек, старался всячески подчеркнуть, что данный факт нисколько не умаляет исторического значения этого события.

Еще накануне саммита вскрылись серьезные различия между членами ЕС по поводу стратегии Восточного партнерства. Так, первые лица Германии, Франции, Великобритании, Италии и стран Бенилюкса сочли необходимым сделать предупреждение, что данная формула сотрудничества не сулит странам-объектам членства в Евросоюзе, а может рассматриваться всего лишь как средство воодушевления этих стран к сближению их позиций с ЕС. В то же время Вишеградские страны - Польша, Чехия, Словакия и Венгрия ‒ сочли такую позицию неправильной. Разошлись две группировки и в терминологии. В то время как страны «старой Европы» продолжили называть бывшие советские республики «восточными соседями», страны Вишеградской Европы и Прибалтики предпочли именовать приглашенных на саммит новичков «европейскими странами». В некоторой степени спор был разрешен после компромиссного предложения использовать термин «восточные партнеры».

Значимость пышно анонсированного события свелась к обещаниям постепенного прогресса в либерализации визового режима для «восточных партнеров» и дифференцированного подхода к подписанию соглашений об усиленном партнерстве по типу уже имеющегося соглашения с Украиной .

В 2011 г., первая половина которого прошла в ЕС под председательством Венгрии, а вторая ‒ Польши, намечался прорыв в политике Восточного партнерства. Однако события на Средиземноморском фланге («арабская весна») не позволили ЕС поддержать усилия вишеградцев. Сначала с повестки дня был снят саммит в Венгрии, а на саммит в Варшаве из лидеров западных стран прибыла только Ангела Меркель.

Тем не менее на прошедшей 16 июня 2011 г. в Братиславе встрече премьер-министров стран Вишеградской группы было заявлено о том, что программа Восточного партнерства отныне становится приоритетом внешней политики «четверки» на длительную перспективу. Лидеры заявили о намерении всячески способствовать более глубокой политической ассоциации и экономической интеграции с Украиной, Молдавией, Белоруссией, Грузией, Арменией и Азербайджаном. Было также решено изыскать дополнительные средства на цели программы В-4 / ВП (Вишеградская четверка + Восточное партнерство) в размере 250 000 евро от каждой из стран-членов и заявлено о намерениях продолжать сближение с объектами политики Восточного партнерства в создании общего рынка и единого экономического пространства .

На новом этапе развития Вишеградской группы участились рабочие встречи с лидерами Латвии, Литвы и Эстонии, стала усиливаться военно-политическая составляющая договоренностей. В частности, в Пражской декларации по итогам встречи министров иностранных дел Вишеградской четверки с коллегами из Латвии, Литвы и Эстонии, наряду с необходимостью интенсификации сотрудничества по линии гражданских обществ, образовательных программ, прямых контактов и т.д., упоминается и о развитии диалога со странами-объектами ВП в части общей внешней политики и политики безопасности. В декларации «О более сильном НАТО» (март 2012 г.) высказывается решимость создать к 2016 г. собственное региональное военное формирование под командованием Польши. Одновременно интенсифицировались контакты Вишеградской четверки с балканскими странами, часть из которых (или части которых) были включены в программу «Карпатской Европы». Эта программа, где роль локомотива опять же принадлежит Польше, соответствует геополитическим целям региона и лидерским амбициям вишеградской элиты.

Постепенно Вишеградская группа, с одобрения стран-основательниц, практически полностью взяла под свой контроль проект Восточного партнерства и всячески способствовала тому, чтобы во время председательства Литвы в 2013 г. (к 10-летнему юбилею политики ЕПС и пятилетию программы «Восточное партнерство») со странами-объектами были парафированы соглашения об ассоциированном членстве. Главным трофеем политики ассоциации, конечно же, виделась Украина. Однако президент Украины Виктор Янукович не поставил свою подпись под соглашением. Это событие спровоцировало зимние (2013/2014 гг.) события на киевском Майдане и вылилось в гражданскую войну в этой стране. Польша стала одним из главных международных переговорщиков, а Вишеградские страны сообща пытаются формировать свою политику в отношении Украины и России. Это уже качественно новый этап в истории стран Вишеградской группы и политики Восточного партнерства, заслуживающий отдельного осмысления и анализа.

Примечания:

70% экспорта ЕС в страны Восточной Европы и 68% импорта оттуда приходилось на три страны региона - Польшу, Чехословакию и Венгрию. По таким показателям, как стоимость (сложность) производства одной тонны экспорта, Венгрия почти в шесть раз превосходила Латвию. (

Вмешательство Брюсселя в процесс принятия Конституции страны, Закона о печати, положения о судьях и т.д.

Как пишет польский историк Светомир Галаш, «Вишеградский саммит» 1335 г. стал важной вехой в установлении новых, мирных дипломатических принципов и в ограничении военных конфликтов.

Термин впервые употреблен венгерским культурологом Робертом Кишш-Земаном.

Niederhauser Emil. A kelet-európai egysege és különbsége. // Magyar Tudomány, 1988, No 9. P. 668-681.

Так, министр финансов Венгрии Петер Медьеши предлагал, при сохранении основной структуры СЭВ, создать в нем еще и малую интеграцию, способную к взаимодействию на более гибких и эффективных основах. Népszabadság, január 8, 1990.

Хотя формально все уже было готово к провозглашению 1 января 1993 г. распада чешско-словацкого государства.

Беттхер Винфрид. Европейское бессилие на Балканах // Международный диалог. ИЭ РАН, №1 2000.

15 Years of Visegrad. International Visegrad Fund. Bratislava, 2006. P. 47.

Olechowskij Andrzej. Political System and Foreign Policy. European Union - Polish Project in progress. // The Polish Foreign Affairs Digest. 2001, Vol.1, No 1(1). P.74.

А. Дрыночкин. Экономические аспекты функционирования вишеградских стран в рамках ЕС // Вишеградская Европа. ИЕ РАН, 2012.

Report on "Wider Europe - Neighbourhood: A New Framework for Relations with our Eastern and Southern Neighbours." Committee on Foreign Affairs, Human Rights, Common Security and Defence Policy. Rapporteur: Pasqualina Napoletano. European Parliament. 5 November 2003.

Отмечалось, что при улучшении политической ситуации к Восточному партнерству могла бы присоединиться Белоруссия, а также Калининградская область РФ.

Кроме того, планировалось открыть четыре платформы для многостороннего сотрудничества в рамках программы «Восточное партнерство»: демократия и качественное управление; экономическая интеграция и конвергенция на основе секторной политики ЕС; безопасность энергопоставок; контакты между гражданами.

Http://www.visegradgroup.eu/2011/joint-statement-on-the

Joint Statement of Ministers of Foreign Affairs of the Visegrad Group, Estonia, Latvia and Lithuania. Prague, March 5, 2012.

Венгрия, Польша и Чехословакия издавна поддерживали тесные экономические, культурные и политические связи. В начале 1990-х годов они первыми среди бывших социалистических стран встали на путь демократизации и рыночных реформ. В феврале 1991 г. в венгерском городе Вышеграде близ Будапешта главы трех государств подписали декларацию о сотрудничестве, которая положила начало новому субрегиональному объединению - Вышеградской группе. Ее главной целью было содействовать интеграции государств-членов в европейское экономическое и политическое пространство. После разделения в 1993 г. Чехословакии на два независимых государства первоначальная тройка превратилась в четверку. В декабре 1991 г. вышеградские страны подписали европейские соглашения, которые открыли им перспективу членства в ЕС. Первыми в 1994 г. подали заявки на вступление в ЕС Венгрия и Польша.

В процессе становления Вышеградской группы между ее участниками периодически возникали разногласия. Одни из них были связаны с политическими и этническими конфликтами времен Второй мировой войны, другие - с ходом переговоров о вступлении в ЕС и текущими двусторонними отношениями. Однако в конечном счете центростремительные тенденции возобладали. Сближению четырех стран способствовало наличие общей стратегической цели - вступить в ЕС - и осознание того, что именно коллективные действия помогут эффективно отстаивать свои интересы в переговорах с Брюсселем.

В декабре 1992 г. в польском городе Кракове Вышеградские страны подписали Центрально-европейское соглашение о свободной торговле (Central European Free Trade Agreement - CEFTA, ЦЕФТА), вступившее в силу 1 марта 1993 г. Документом предусматривалось создание субрегиональной ЗСТ, включая либерализацию торговли товарами и упрощение процедур заключения контрактов.

На протяжении 1993-1997 гг. тарифы на товары, подлежавшие таможенному обложению, были снижены на 60%. К 2001-2003 гг. были снижены тарифы на «чувствительные» промышленные товары: сталь, электронную технику и текстиль. Постепенно снижались тарифы на сельскохозяйственные товары, хотя количественные ограничения сохранялись. К середине 1990-х годов был сформирован общий рынок промышленных и некоторых сельскохозяйственных товаров. После того, как в 1996-1999 гг. к ЦЕФТА присоединились Словения, Румыния и Болгария, он стал объединять 100 млн потребителей.

В 1999 г. в Братиславе было подписано Соглашение о направлениях вышеградского сотрудничества. В нем страны «четверки» договорились совместно решать проблемы, возникавшие в ходе их интеграции в экономическое пространство ЕС. Кроме того, Соглашение регулировало вопросы трансграничного, энергетического, экологического и культурного сотрудничества.

В марте 1998 г. вышеградские страны начали, а в декабре 2002 г. завершили переговоры о вступлении в ЕС. С 1 мая 2004 г. все они стали полноправными членами Евросоюза и потому прекратили членство в ЦЕФТА, как и вступившая в ЕС Словения. По той же причине в 2007 г. из ЗСТ выбыли Болгария и Румыния.

Создание ЦЕФТА явилось успешным примером субрегионального сотрудничества, полезного не только для ее членов, но и для ЕС в целом. В 2003 г. в ЦЕФТА вступила Хорватия, в 2006 г. - Македония, а в 2007 г. - еще пять стран: Албания, Босния и Герцеговина, Сербия, Черногория и Молдова. Таким образом, сегодня группировка состоит из семи стран

Юго-Восточной Европы, претендующих на членство в Евросоюзе или на привилегированное сотрудничество с ним. Для них участие в ЦЕФТА является формой подготовки к дальнейшей интеграции в экономическое пространство ЕС.

История

Была образована в результате встречи президентов и премьер-министра трёх постсоциалистических стран - Леха Валенсы (Польша), Вацлава Гавела (Чехословакия) и Йожефа Антала (Венгрия) 15 февраля 1991 года в венгерском городе Вишеград , в котором была подписана совместная декларация о стремлении к интеграции в европейские структуры .

Данное объединение также иногда называли Вишеградской тройкой или Вишеградским треугольником , так как в самом начале оно включало в себя лишь трёх членов - сейчас этот термин неправомерен, но всё же иногда употребляется, несмотря на тот факт, что Чехословакия как единое государство прекратила существование ещё в 1993 году .

Все члены Вишеградской группы 1 мая 2004 года стали членами Европейского союза .

Напишите отзыв о статье "Вишеградская группа"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Вишеградская группа

В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.

Отношения «старой» и «новой» Европы обостряются на глазах. Раньше камнем преткновения был , которых наотрез отказывались принимать младоевропейцы из Восточной Европы. Новым этапом противостояния стала фронда внутри ЕС со стороны Вышеградской группы, в которую входят Польша, Чехия, Словакия и Венгрия. Эти страны борются с «брюссельской машиной» и отвергают планы Ангелы Меркель по реформированию ЕС. Польша и вовсе отказалась подписывать итоговую декларацию последнего саммита ЕС в знак протеста против «немецкого диктата». В Брюсселе то в «путинизме», то в «авторитаризме», грозят санкциями, а Люксембург и вовсе предлагал изгнать Венгрию из Евросоюза. В чем глубинные причины , как далеко может зайти противостояние и какие козыри есть у Вышеградской четверки? Ведь ее участники получают за счет трансфертов из бюджета ЕС в среднем 15-20% ВВП.

Причины раскола «старой» и «новой» Европы

Европейский союз, столкнувшийся, по словам Ангелы Меркель, с «экзистенциальным кризисом», вынужден решать, куда двигаться дальше в условиях обрушившихся кризисов и . Данный поиск уже сам по себе вскрывает различные линии раскола внутри ЕС. Как известно, серьезные изменения всегда ведут к столкновению интересов, так как создают новых «выигравших» и «проигравших».

Разногласия сегодня обостряются уже не только между северными («кредиторы») и южными («должники») странами Евросоюза, но и между «старыми» и «новыми» европейцами – , вступившими в ЕС уже в новом веке.

Есть целый ряд причин для разногласий между «старой» и «новой» Европой, среди которых главные – вопросы экономики и безопасности. В последнее время критически важными для дискуссий о дальнейшем развитии ЕС стали «фактор России» и . Несмотря на жаркие дебаты об этих «угрозах», в действительности Евросоюз оказался разделен по линии «старой» и «новой» Европы с самого начала расширения в 2004 г., и этот раскол так и не был преодолен.

Уже с 2004 г. между старыми и новыми членами ЕС обозначились различия в отношении к вопросам безопасности. Так, многие западноевропейские страны не стремились безоговорочно поддерживать военные предприятия США, даже будучи членами НАТО. Здесь уместно вспомнить оппозицию Франции, Германии и России вторжению США в Ирак, после которого многие эксперты заговорили о «конце единого Запада». Или, например, блокирование рядом европейских стран, в том числе Францией, вступления в НАТО Украины и Грузии.

В то же время, младоевропейцы, присоединившиеся к ЕС после 2004 г., связывали решение вопросов безопасности исключительно с , и с удовольствием приняли на себя задачу «сдерживания России», вступив в НАТО и затем в ЕС. Антироссийская риторика служила обоснованием их значимости как буферной зоны, сдерживающей Россию. Во многом именно риторика «новых» европейцев тихо, но верно прокладывала дорогу антироссийским настроениям в ЕС.

Второе явное различие между «старой» и «новой» Европой заключается в том, что после вступления новых государств в ЕС они стали получать большую часть субсидий из структурных фондов, внося меньше в общий бюджет. Это вызывает неприятие у населения таких государств как Нидерланды, Франция или Германия, не говоря уже о готовящейся к официальному разводу с ЕС Британии.

При этом младоевропейцы предъявляют претензии самому Брюсселю по разным вопросам, связанным и с экономикой, и с безопасностью, обострившимся в связи с возросшим миграционным давлением на Евросоюз. А Брюссель, в свою очередь, осуждает в странах Восточной и Центральной Европы.

Вышеградская фронда

Сегодня именно Вышеградская группа, состоящая из Польши, Чехии, Словакии и Венгрии, громче всех бросает обвинения Брюсселю и требует учитывать свое мнение.

Во-первых, «Четверка» позиционирует себя как единую силу, совместно отстаивающую свои позиции перед лицом «старой» Европы. Более того, страны старой Европы периодически высказывают неудовольствие предварительными совещаниями стран Вышеградской четверки перед крупными заседаниями ЕС.

Премьер-министры Венгрии, Польши и Словакии - Виктор Орбан, Беата Шидло и Роберт Фицо. Источник: ibtimes.com.

Во-вторых, некоторые страны Вышеградской четверки, прежде всего, Польша, стремятся продемонстрировать свою состоятельность и демократичность тем, что сами готовы демократизировать своих соседей в западном поясе постсоветского пространства, входящих в программу .

В-третьих, Вышеградская группа недовольна направлением последних изменений Евросоюза, хотя во многом их причина – в резком и масштабном расширении ЕС на Восток. Изначально Вышеградская четверка сплотилась в борьбе против приема мигрантов из Северной Африки и Ближнего Востока по квотам, определяемым Брюсселем. Однако по мере разыгрывающейся «семейной драмы» между Евросоюзом и Британией, на первый план вышли более серьезные проблемы.

Европа «двух скоростей» как угроза

Лидер Евросоюза Германия, и группирующиеся вокруг нее страны «старой» Европы, одновременно составляющие промышленное ядро Евросоюза, приступили к подготовке реформ Евросоюза. К этому подталкивает страх, что выход Великобритании может запустить «эффект домино» и привести к распаду ЕС. Тем более, во Франции, Италии, Нидерландах, да и Германии, растет поддержка оппозиционных партий, ратующих за выход из Евросоюза.

Причем, к обсуждению готовящихся реформ «старая» Европа младоевропейцев допускает неохотно. Это неудивительно, так как перестройка в Евросоюзе может существенно ущемить их интересы. Суть готовящейся реформы заключается в разделении Европы, как минимум, на две группы – так называемых «быстрых» и «медленных» стран.

Идея Европы «разных скоростей» давно вызревала в странах «ядра» Европы. Еще в 2015 г. вице-канцлер Германии Зигмар Габриэль опубликовал статью в журнале Bild о Европе «двух скоростей», где страны-лидеры могут двигаться быстрее по пути интеграции, а «другие могут нагнать их, когда будут готовы». В начале февраля 2017 г. канцлер Германии Ангела Меркель заявила: «История последних лет показала, что в ЕС и дальше будут существовать различные скорости, что не все непременно будут участвовать в тех или иных интеграционных шагах».

В свете готовящихся реформ страны Вышеградской группы опасаются, прежде всего, возможного сокращения финансирования из бюджета ЕС [в среднем достигает 15-20% ВВП стран Восточной Европы – прим. «ЕЭ»]. Они отстаивают идею сохранения в полном объеме выплат из общего бюджета Евросоюза и выступают категорически против идеи Европы «двух скоростей».

Вышеградская четверка играет дрожащей рукой

1 марта 2017 г. глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер предложил пять сценариев будущего развития ЕС со следующими условными названиями: «оставить все, как есть»; «сохранить только единый рынок»; «более глубокая интеграция для тех, кто хочет и готов»; «делать меньше, но эффективнее»; «делать вместе больше».

Ни один из предложенных Юнкером сценариев будущего Евросоюза, по сути, не учитывает цели государств Вышеградской группы, поскольку предполагает деление стран-членов ЕС по способностям и возможностям, что, несомненно, скажется на их финансировании.

Поэтому страны Вышеградской четверки буквально на следующий день, 2 марта 2017 г., приняли свою декларацию о будущем ЕС, которая отвергает любое деление на разные группы стран внутри Евросоюза.

Тем не менее, на руках у партнеров по Вышеградской группе не так уж и много козырей. Да и внутри самой Вышеградской группы существуют противоречия. Например, Чехия и Венгрия более евроскептичны, нежели Польша и Словакия. Хотя даже в Польше недовольные форматом евроинтеграции и предложенными сценариями ее развития впервые начали агитировать за подписание петиции о выходе Польши из ЕС. Конечно, Польша явно не готова к разрыву отношений с ЕС, как, впрочем, и Венгрия.

Однако венгерский премьер-министр настаивает на том, что страны Центральной и Восточной Европы должны проводить свою собственную политику и не обязаны всегда считаться с Брюсселем. Стоит напомнить, что на саммите 16 сентября 2016 г. в Братиславе министр иностранных дел Люксембурга заявил о том, что Венгрию вообще следует исключить из состава ЕС по причине несоблюдения европейских ценностей.

Не стоит забывать и о том, что среди всех стран Вышеградской группы именно Польша получает наибольшие субсидии из общего бюджета ЕС, что не может не вызывать вопросов у ее товарищей «по фронде».

Помимо этих противоречий, в Вышеградской группе единственным общим рабочим механизмом остаются консультации представителей четырех стран. Этого хватает для совместных заявлений, но недостаточно для полноценного блока. По вопросу сотрудничества с Россией также возникают разногласия, так как Венгрия постоянно высказывается за активизацию взаимодействия с Москвой и отмену санкций.

Отмеченные различия не позволяют странам Вышеградской четверки выработать свой собственный сценарий будущего развития ЕС. В большей степени они говорят о том, с чем не согласны, и не предлагают свое видение будущего евроинтеграции.

Тем не менее, перед ЕС действительно стоит серьезнейшая задача сохранить эффективную интеграцию, что предполагает и изменения в финансировании стран, и их разделение на группы готовности к интеграции разного уровня и скорости. И Вышеградские страны-бунтари будут вынуждены либо принять сценарий, который предложит «старая» Европа, либо продолжить играть на усиление внутреннего раскола, не имея на руках по-настоящему серьезных козырей, кроме шантажа собой.

Наталья Еремина, д.полит.н., доцент кафедры европейских исследований СПбГУ