Почему русскому туристу стоит посетить британские базы на кипре. Четыре мифа о Кипре. Развенчиваем

Недавно мне пришлось в очередной раз развенчивать утку о том, что Кипр разместит у себя русские военные базы.

Мне уже надоело развенчивать и опровергать разные мифы о Кипре, вот я и решил собрать их в одном месте и опровергнуть разом.

Кипрский офшор

Никаких «кипрских офшоров в природе не существует. Вот уже 12 лет, как не существует. До 2004 года Кипр действительно был очень популярной офшорной зоной. Но в 2004 году Кипр вошел в Евросоюз, что сделало юридически невозможным существование на острове офшоров. Все владельцы кипрских офшорных компаний заблаговременно получили предложения либо сменить юрисдикцию своих компаний, либо преобразовать их в обычные европейские компании, либо закрыть.

Начиная с 2004 года на Кипре не осталось ни одной офшорной компании.

Однако Кипр по-прежнему все время называют «офшором». Возможно потому, что он и сейчас является главной зарубежной юрисдикцией, где российские предприниматели открывают компании. Количество кипрских компаний с российскими учредителями едва ли не больше, чем количество российских ООО.

Однако это не потому, что там офшор, а потому, что Кипр смог создать инфраструктуру, делающую ведение бизнеса через островные «компании прокладки» крайне выгодным. Прежде всего — кипрскую компанию или российское ООО, учредителем которого является кипрская компания невозможно «отжать» или подвергнуть рейдерскому захвату. Все вопросы — только через суд на территории Кипра и британских адвокатов.

То же касается и имущества этих компаний в России, вернее так было до недавнего времени, пока не была похерена конституционная норма о приоритете международного права над национальным. Мало кто знает, но в России даже недвижимость госкомпаний, того же Газпрома, например, оформлена на кипрские компании.

Еще одним важным обстоятельством является информационная непроницаемость информации о кипрских компаниях. Никакая информация, кроме той, что содержится в общедоступных реестрах не может быть выдана никаким иностранным органам ни по каким запросам, иначе чем по решению местного суда. Так что Кипр прекрасное место, где можно спрятать концы в воду.

Это все очень приятные вещи, но никакого отношения к понятию «офшора» они не имеют.

Британские военные базы

Никаких «британских военных баз» на Кипре нет.

Часть острова Кипр до сих пор принадлежит британской короне и имеет статус «заморских территорий Британии». На этой Земле размещены войска Британии и ее военные инфраструктуры, но это не «военные базы». «Военная база» — это когда войска одного государства легально находятся на территории другого государства. А британские военные находятся на своей территории, не на территории республики Кипр, а на территории Британии на острове Кипр.

Справедливости ради надо заметить, что эти британские земли имеют особый статус и находятся под совместным управлением, там даже действуют муниципальные органы власти Республики Кипр, но собственником этих земель является Великобритания.

По этой причине, кстати, любые мечты русских патриотов и постоянно возникающие в русской прессе утки о том, что «Кипр откажет англичанам и разместит российские военные базы вместо английских» не более, чем утки. Кипр не может «отказать» англичанам в том, чему он не хозяин.

Но и просто «разместить» российские военные базы на острове параллельно с английскими, Кипр тоже не может…

Российские военные базы на Кипре

Российские военные базы на Кипре могут появиться только при одном обстоятельстве: если англичане сдадут русским в аренду кусочек своей территории на острове Кипр.

Сама республика Кипр не вправе размещать чужие военные базы и чужие воинские контингенты на своей территории — именно таково было условие предоставления Кипру независимости в 1960 году. В случае, если такое случится, любая их трех стран-гарантов, поставивших свои подписи под «Договором о гарантиях независимости Кипра» (Турция, Британия, Греция) получит формальное право ввести свои войска на Кипр. И это не пустая угроза. Именно соблюдение «Договора о гарантиях независимости Кипра» послужило поводом для турецкого вторжения на Кипр в 1974 году, в ответ на военный переворот, произошедший на острове. Тогда почти половина острова оказалась оккупирована Турцией, и понятное дело, что повторения подобного урока не желает никто.

А мы переходим к следующему мифу

Турция захватит Кипр или начнется война между северным и южным Кипром

Турция Кипр не захватит, война не начнется. Конечно, как говориться — не зарекайся, но со времен конфликта 1974 года прошло уже почти полвека, и ситуация в регионе изменилась радикально.

Благодаря наличию британских анклавов, Кипр стал главной базой НАТО на Средиземном море. Конечно никаких военных конфликтов НАТО на острове терпеть не будет. Воевать с Кипром — значит воевать с НАТО. Воевать с Кипром — значит воевать с Британией, поскольку количество граждан Британии живущих на острове или имеющих двойное кипро-британское гражданство составляет десятки процентов от населения острова. Представить себе, чтобы Турция, будучи членом НАТО, начала с НАТО и с Британией войну — это надо обладать совсем гибкой фантазией.

Тоже касается и отношений между греческой и турецкой общинами. Выросли новые поколения, между которыми уже нет ни личных обид, ни поводов для конфликтов. В 2008 году здесь рухнула местная «берлинская стена» — были разобраны укрепления, разделяющие две части острова и теперь любой может свободно перемещаться между частями острова, хоть пешком, хоть на авто, и случается, что вас уже даже не просят показать паспорт.

Буферная зона с войсками ООН все еще сохраняется, но последний выстрел на линии разделения прозвучал 20 лет назад.

То, что Кипр в очень скором времени будет единым, не сомневается уже никто. Возражений нет ни у кого. Для этого надо проделать много юридической работы — внести изменения в конституцию, согласовать финансовые и юридические системы территорий, решить вопросы собственности. Но мало кто знает, что подавляющая часть этой работы уже позади.

Чтобы иметь возможность оставить комментарий к материалу или ответить не имеющийся, авторизуйтесь, щелкнув по иконке любой социальной сети внизу. Анонимные комментарии не допускаются.

По статистике ООН, все чаще миротворцами становятся женщины, в частности вырос процент россиянок, выполняющих миротворческую миссию за рубежом. А, например, в Миссии ООН на Кипре женщины представляют весь .

Это и неудивительно. Остров давно полюбился россиянам, сначала наши соотечественники регистрировали здесь свои офшоры и покупали недвижимость. Со вступлением государства в Евросоюз российских бизнесменов стало меньше, так как налоги начали стремиться к европейскому уровню, зато число туристов и русскоговорящая община на острове до сих пор растут.

По подсчетам, число русскоговорящих на Кипре, приближается , конечно, не все они из России, часть приехала из бывших советских республик, но, в целом, русская община в стране очень активна. В крупных городах - Ларнаке, Лимассоле, Пафосе и Никосии – множество русских магазинов, ресторанов, есть четыре русских школы и русские СМИ. После временного закрытия воздушного пространства Египта и Турции, российские туристы едут на море в Европу чаще всего на Кипр, в том числе и потому, что действует упрощенная визовая система. Вам не обязательно делать шенген, достаточно просто сделать провизу. Заявление подается онлайн и на следующий день ваша виза уже готова абсолютно бесплатно.

В общем, казалось бы, абсолютно дружественное место, где русским всегда рады, и здесь их ждут. Однако далеко не все россияне знают, что в прошлом Кипр был английской колонией и сегодня на острове Великобритания до сих пор сохраняет сферу влияния, пример тому – две военные британские станции и сопутствующие им деревни, где проживают семьи военных – Декелия и Акротири. Работают эти станции в абсолютно секретном режиме, на их территорию не только невозможно попасть, но даже запрещено фотографировать в поселениях. Тем, кто пытается это сделать, как правило, предстоит долгий разговор с полицией, в котором нужно убедить сотрудников, что вы не шпион. Несмотря на то, что, по словам Терезы Мей, окончательно Великобритания покинет Евросоюз в марте 2019 года, об изменениях в работе британских станций на европейском острове речь не идет.

Корреспонденту «МИР 24» удалось попасть на британские территории на Кипре, выяснить как живут английские военные, найти вкусный бесплатный виноград и бар, в котором подают три больших блюда всего за 10 евро. И теперь мы советуем всем, кто устал от скучных экскурсий и туристических мест, последовать тем же путем с наименьшими затратами. Самого везучего, кстати, ждет небольшой приз в виде 20 евро.

11 августа

Деревня Акротири находится в западной части полуострова, рядом с Лимассолом. Так как я остановилась именно здесь, казалось, что добраться до поселения, как и до базы, будет просто. Однако обычно киприоты сюда не ездят, поэтому, несмотря на хорошо развитое транспортное сообщение, автобусов из города нет.

Машину я не вожу и, думаю, далеко не все арендуют транспорт за границей, особенно, учитывая, что на Кипре левостроннее движение. В общем, ничего лучше, чем такси придумать нельзя. Если вы не в Лимассоле, то доехать до него можно из любого туристического города на автобусе за 5-7 евро. Такси от Лимассола до Акротири стоит 22, соглашаться на большую сумму точно не стоит.

«Куда в Акротири вы направляетесь? Там же военная станция. Это весьма странно», – спрашивает у меня уже знакомый таксист.

«Я хочу погулять по деревне, посмотреть, как живут люди», – отвечаю я, перебирая в голове тем временем возможные туристические причины.

О том, что я – русский журналист, таксист не знает. Зачем зря . Тем временем Google выдает мне вполне туристическое место, на первый взгляд – экологический музей Akrotiri Environmental Education and Information Center, туда и едем.

От города это 30 минут езды. Мы приближаемся к деревне, где музей, водитель не знает. Спрашивает у местных, они смеются. «Не часто встретишь у нас таких милых девушек. До музея ехать еще пять минут. А потом завозите их к нам», – шутят мужчины.

Музей открылся в 2004 году с целью распространения информации об уникальных видах растений и животных, которые обитают только на территории Акротири. Вход бесплатный. Здесь просторная экспозиционная комната с имитацией природного мира. Несколько статуй животных, растения, картины и экспонаты под микроскопом. На балконе расположилась обсерватория, здесь несколько телескопов, которые выходят на Соляное Озеро. Это, кстати, местная достопримечательность. Если не поленитесь, то дойти до него пешком можно за 40 минут. А если желания искупаться нет, то можно удовлетвориться видом со смотровой площадки. Кстати, специально для любителей бердвотчинга представлена галерея из местных птиц понаблюдать за которыми тоже можно из телескопов на нижнем этаже.

От военной станции музей находится в десяти минутах ходьбы. Проезжающие мимо машины останавливаются на смотровом пункте, проходят проверку и только после этого пересекают шлагбаум. Я понимаю, что попасть на территорию станции невозможно, но все равно иду, в надежде на разговор с военными.

«Можно мне пройти на территорию RUF Station Akrotiri Museum?», – спрашиваю я у пограничника. Он спрашивает у коллеги, знает ли тот об этом музее, который, кстати, на самом деле, существует. Если верить результатам поиска, там как раз представлены экспонаты, рассказывающие о военной станции и об истории колоний Великобритании.

«Мисс, вам видимо в музей окружающей среды. Он в другой стороне», – говорит военный. «Нет, там я уже была. Я хочу посмотреть именно RUF Museum», – как могу убеждаю я охранников. Они остаются непреклонными и говорят, что о таком никогда не слышали. Позже признаются, что никогда не встречали здесь прогуливающихся русских девушек.

«Даже, если здесь что-то и есть, то это военный объект, и вход закрыт. Сколько работаю, никогда не встречал здесь русских девушек. Только русских мужчин, которые, кстати нарушили закон и сделали фотографии. Пришлось арестовать и допросить. Вообще вы, русские, как всегда, странные. Приезжаете на море, а идете смотреть военные объекты», – сказал военный.

Я решаю, что в Декелию завтра надо ехать в мини-юбке, а пока отправлюсь осматривать поселение. Хоть фотографировать здесь также официально нельзя, но гулять можно.

Первое впечатление: ты в вымершей деревне. На холмах красуются дома, а вокруг крупными гроздьями висит красный виноград, который просто нельзя не сорвать, потому что вокруг ни души. За все это время я пока что не встретила ни одного человека. Во дворах стоят старые пыльные машины, создающие дополнительный колорит, полностью отличный от того, что видит обычный человек на Кипре.

Открываю калитку и оказываюсь на небольшом стадионе. Здесь тоже пусто, но есть большое футбольное поле, закрытые раздевалки, стиральная машина на улице и разный хлам. Ловлю себя на мысли, что это и правда супер-маршрут для любителей квестов.

Но к реальности меня возвращают первые люди, которых я встречаю – два мигранта, ремонтирующие дом. «Ну, вот и следы современной цивилизация», – думаю я. Удивительно, что Великобритания еще не отправляет сюда большую часть беженцев. На английском они не разговаривают.

Через двадцать минут я наконец-то вижу первый и, кажется, единственный магазин. Надо отдать должное местному ассортименту: здесь продают дешевый коллекционный виски за 30 евро, подарочные наборы с вином – за 10. По сравнению с городами дешевые овощи – килограмм помидоров, которые еще пахнут огородом, стоит два евро.

Минут через десять я вижу дом, на веранде которого сидят пожилые люди, они развлекают себя настольными играми. Когда я прохожу мимо и пытаюсь незаметно их сфотографировать, они оживляются, сразу видно, что к незнакомцам в деревне не привыкли.

На обратном пути я замечаю, что, оказывается, напротив Музея окружающей среды есть бар. Позже выясняется, что три блюда здесь подают всего за 10 евро. Это не какие-нибудь маленькие порции, а традиционные английские. А детское меню и того дешевле - всего шесть евро за три блюда.

Специфическое, интересное и необычное место, которое понравится тем, кто не просто любит слушать . Очень мало напоминает военную территорию, если не брать в расчет колючую проволоку вокруг самой станции и шума пролетающих самолетов, чего не скажешь о второй военной деревне – Декелии.

12 августа

Декелия находится на юге-востоке острова рядом с Ларнакой. Из Лимасола до Ларнаки я еду полтора часа на автобусе, зато если покупаешь сразу билет в обратный конец, то два обходятся всего в 7 евро. Автобус прибывает на конечную станцию – Порт, ищу такси прямо здесь. Это оказывается не так просто.

«Вы уверены что хотите в Декелию? А что вы собираетесь там делать? Вы там что-то снимаете или у вас знакомые?», -напирает таксист. «Нет, я просто хочу посмотреть деревню. С чего столько вопросов?», – интересуюсь я. «Я думаю здесь какая-то ошибка, это не туристическая зона, там ничего нет», – напирает водитель.

Ему кажется, что проблема в том, что мы разговариваем на английском, поэтому он меня отводит к своему коллеге, который знает русский. Уже раздраженно я говорю ему, что хочу посмотреть деревню. «Какую деревню? Там военная станция», – убеждает он. «Да, но официально это деревня. И для меня это тоже деревня». «Да по сравнению с Россией весь Кипр – деревня», – язвит он. Через полчаса препирательств мы договорились, что меня отвезут в Декелию за 15 евро.

«Здесь военная станция, поэтому фотографировать нельзя. У поста тоже лучше не останавливаться, я проеду чуть дальше. В деревне живут не только военные британцы, но и киприоты. Неподалеку есть два отеля, один очень западноевропейский – дорогой, другой –дешевле», - рассказывает водитель.

«Киприотам, если честно не нравится наличие станций на острове, но нас никто не слушает. Несколько лет назад они решили установить новое оборудование. Люди были против, так как боятся, что пострадает экология, и начнут стремительно развиваться онкологические заболевания. Но нас никто не послушал, и оборудование установили. В общем, хоть фотографировать и нельзя, ты можешь, там, где военные не видят. Ничего не случится. А если что говори, что просто турист», – на этом я высадилась рядом с военной станцией.

Здесь находится второй батальон Королевского полка Принца Уэльского Александра Барракса. От Акратири станция отличается, в первую очередь, тем, что здесь больше бдительных военных, которые, увидев тебя, просят убрать телефон. Но я исхитряюсь сделать несколько снимков.

На входе стоят еще три молодых человека в гражданском. Как оказалось, здесь они ждут своего друга.

«Мы приехали в гости к другу, который здесь работает. Внутрь нас не пускают. Кстати, это немного странно, что на Кипре стало так много русских. Честно говоря, британцам, которые часто приезжают, это не очень нравится. Многие, как я слышал, стараются ходить в английские заведения», – рассказывает один из молодых людей, Джордж.

Военные на этой станции выглядят особенно серьезно, в течение получаса я просто стою у входа, наблюдаю за тем, как заезжают и уезжают машины, ребята продолжают ждать своего друга.

В отличие от Акратири.ю здесь военная станция располагается прямо за забором, обнесенным колючей проволокой. Забор не плотный, поэтому в щелях можно разглядеть, что происходит на территории станции. Я вижу множество дорогих машин, большую тележку с огнетушителями и еще одну, кажется, с газовыми баллонами. Через пятнадцать минут появляется стойкий запах жаренной картошки.

В Декелии большой и уютный дикий пляж. Народу здесь мало, поэтому если вы любите чистые пляжи с красивыми скалистыми видами, то захватите купальник и насладитесь морем.

На скалах вдоль моря за колючей проволокой стоят большие особняки, видимо, там живет командование, а вот территория самой деревни выглядит скромно. Небольшие деревянные постройки, ветхие перила, где-то выбиты окна. Зато растут гранатовые деревья. И снова почти нигде не видно людей.

В деревне есть один небольшой исторический музей «THE BUFFS», который сейчас закрыт. В разные годы здесь жили лорд Гаррисон и Джеймс Меркюри. Я заглядываю в окна, на стенах висят фотографии, стоят трофеи, место выглядит атмосферно. Здесь я и решаю оставить трофей для путешественников, которые пойдут нашим маршрутом. Присмотритесь к основной вывеске, в щели вас ждут 20 евро, которые станут приятным бонусом к необычному путешествию.

Возвращаться к городу я решила вдоль пляжа. На берегу продают дешевый спелый инжир – три евро за килограмм, впервые вижу настоящий музыкальный фургончик с мягким мороженным, проезжающий мимо меня.

Такси поймать на территории Декелии невозможно, поэтому надо выйти к ближайшим отелям. Оказывается, водители в Ларнаке слукавили, и здесь есть автобус, которые ходит в город каждые полчаса. Хоть ехать на нем час, зато стоит всего 1.5 евро.

Екатерина Дегтерева

июнь 2013. Большой противолодоный корабль «Адмирал Пантелеев» и океанский спасатель «Фотий Крылов» входящие в состав оперативного соединения кораблей ВМФ России в Средиземном море зашли с деловым заходом в порт Лимасол Республики Кипр для пополнения запасов и отдыха экипажей.

Россия получила возможность создать на Кипре опорный военный пункт. Тогда как бывшая колониальная держава Великобритания, наоборот, ослабляет свой контроль над двумя военными базами, которыми она располагает на этом острове. Киприоты получают больше прав.

Островки безопасности на дорогах позволяют автомобилистам получить представление об особенностях и структуре организации движения, тогда как транспортные узлы намеренно притягивают к себе все транспортные потоки — именно для этого они и предназначены, — а затем вновь распределяют их по новым направлениям. Кипр с удовольствием выполнял бы в истории роль островка безопасности и предпочел бы, чтобы жаждущие завоеваний капитаны и внимательно изучавшие карты османские паши обходили его стороной, но одновременно служил бы транспортным узлом для торговцев и других искусных в ремеслах людей без кривых сабель и боевых вертолетов.

Однако этот зеленый остров в восточной части Средиземного моря, расположенный между Европой и арабским миром, быстро превращается в перевалочный пункт и заправочную базу — для крестоносцев и императорских армий, для беженцев и американо-британских прослушивающих установок.

В этом месяце Кипр внес некоторые изменения в функционирование своего транспортного узла, и его действия не привлекли к себе большого внимания, однако они не стали от этого менее значимыми: российское руководство сможет в будущем использовать военно-воздушную базу кипрских вооруженных сил в Пафосе, расположенную на западном побережье острова в непосредственной близости от небольшого гражданского аэропорта, которым пользуются владельцы вилл и находящиеся на отдыхе туристы. Договоренность об этом была достигнута в начале января на переговорах между министром обороны Фотисом Фотиу (Fotis Fotiou) и представителями российского Министерства иностранных дел. Сколько Россия за это будет платить и будет ли платить вообще, пока неизвестно. В политическом отношении это весьма важное соглашение, и, если бы оно было достигнуто в период правления придерживавшегося левых убеждений бывшего президента Димитриса Христофиаса (Dimitris Christofias), находившегося у власти с 2008 года по 2013 год и получившего образование в Москве в советские времена, то оно, вероятно, вызвало бы немало шума на самом острове, а также критические комментарии со стороны НАТО в Брюсселе. Кипр не является полноправным членом НАТО, однако принимает участие в программе «Партнерство ради мира» (Partnership-for-Peace).

Российские военно-морские силы теперь на долгосрочной основе получили возможность использовать порт Лимасол, хотя и раньше российские корабли регулярно и все более часто заходили туда для заправки и пополнения запасов. Причиной заключения этого российско-кипрского соглашения стала, естественно, Сирия. Всего 200 километров отделяют Кипр, являющийся членом Европейского Союза, от берегов Сирии. В Тартусе, в южной части побережья, Россия имеет единственную военно-морскую базу в районе Средиземноморья; сообщения о предстоящем уходе из этой базы по причине опасностей, связанных с боями между правительственными войсками и повстанцами, Россия постоянно опровергает. Тем не менее российским ВВС отнюдь не помешает второй надежный пункт поддержки на Кипре. Порт в Лимасоле, а также военно-воздушная база имени Андреаса Папандреу (Anreas Papandreou) в Пафосе помогут российской армии осуществлять транспортные операции в гуманитарных целях, а также в случае чрезвычайных обстоятельств – по крайней мере так сказано в заявлении кипрского министра обороны. Хранение и размещение оружия не предусматривается.

А ведь еще в 2013 году у России было намерение использовать авиабазу на Кипре. И это привело к конфликту интересов США и России в островном государстве, говорится в статье, опубликованной во вторник в греческой газете Greek Reporter .

Ее автор отмечает, что кипрское правительство, вынужденное искать решение, устраивающее обе стороны, оказалось между двух огней, поскольку любой вариант может создать проблемы в отношениях Кипра с Москвой или Вашингтоном.

По данным сайта SigmaLive, отправной точкой конфликта стала просьба российского правительства к оборонному ведомству Кипра об аренде авиабазы. В ответ кипрское правительство заявило, что может согласиться на использование военных объектов, но запрос об аренде авиабазы будет сложно удовлетворить.

Американцы, получив информацию о российском запросе, дали ясно понять правительству Кипра, что категорически не согласны. Когда же правительство Кипра напомнило США, что Россия оказывает постоянную помощь Кипру в области безопасности и финансовой сфере, Соединенные Штаты заявили в ответ, что «Кипр также находится под влиянием США», говорится в статье.

Кипр в разгар кризиса

Такое же соглашение относительно Пафоса правительство Кипра заключило в 2007 году с Францией. Однако открытие военно-воздушной базы для России, а также начало долговременного использования порта Лимасол происходят в тот момент, когда поступают сведения об увеличении Москвой поставок вооружений сирийскому режиму. Не исключено, что вооружения и боеприпасы также доставляются по морю с заходом на Кипр.

Консервативный президент Кипра Никос Анастасиадис (Nicos Anastasiades) также в этом месяце завершил начатые еще при его предшественнике переговоры относительно изменений в функционировании обеих британских военно-воздушных баз на острове. В данном случае речь идет об использовании невоенных участков на территории этих баз, тогда как суверенные районы базы (Sovereign Base Areas) – это отдельный вопрос: в общей сложности 254 квадратных километра британской заморской территории находятся под властью королевы и управляются военными комендатурами, а расположенные внутри кипрские деревни считаются анклавами.

Этот кусок территории Великобритания британское правительство сохранило для себя в 1960 году, когда Кипру была предоставлена независимость. Спустя 54 года Анастиасиадис поставил свою подпись под договором, который он называл историческим: «Права проживающих на территории этих баз людей восстановлены, и при этом вновь учтены потребности общин и местного населения относительно их земли и собственности». Около 8 тысяч киприотов и 7,5 тысячи британских солдат с семьями живут на территории базы Акротири (Akrotiri), расположенной на южной оконечности острова у Лимасола, а также базы Декелия, находящейся к востоку от Ларнаки. На автобусе или на машине без труда можно проехать через заморские военные территории, однако права киприотов, которые оставались под британским контролем, в течение долгого времени были ограничены. Теперь более трех четвертей территории будет вновь запущено в оборот – для строительства домов, дорог, для новых инвестиций, преимущественно в сфере туризма.

Британская служба прослушивания GCHQ, а также ее большой американский брат Агентство национальной безопасности (АНБ) отреагировали значительно быстрее: они уже модернизировали свои установки для прослушки на Кипре и начали снимать информацию с подводных кабелей для того, чтобы следить за потоками данных на Ближнем Востоке. Об этом свидетельствует предоставленные Сноуденом (Snowden) документы. Согласно опубликованному в ноябре 2013 года газетному расследованию, половину расходов на содержание британской прослушивающей аппаратуры на Кипре оплачивает АНБ, и в первую очередь это относится к установкам в местечке Агиос Николаос (Ayios Nikolaos) на территории базы Декелия, которые в определенном смысле представляют собой божественное ухо англосаксов. Именно так все и происходит, когда речь идет о транспортном узле, а не о тихом островке безопасности.

На днях Лондон подтвердил, что статус его Суверенных Территорий на Кипре по договору, которому исполняется ровно полвека, останется прежним.

Комментирует политолог Леонид Шепилов:

Вот уже пятьдесят лет прошло с тех пор, как Великобритания, по условиям Цюрихско-Лондонского Договора о Кипре (август 1960 года), ввела в действие с середины ноября того года британский статус почти на 5% территории Кипра. В этих районах размещены британские военные и разведывательные базы, причем в статусе Суверенных Территорий Соединенного Королевства. Упомянутые британские районы расположены на востоке Средиземноморья. А на его крайнем Западе сохраняется другая британская территория - Гибралтар тоже с военными и разведывательными базами. То есть, Лондон, а, значит, и НАТО продолжат контролировать эти важнейшие стратегические пункты Средиземноморья.

Причем британские территории-базы на Кипре созданы еще до Первой мировой войны. Потому что в Лондоне понимали и понимают не только роль этих баз в контексте западной политики в Средиземноморском регионе и в примыкающем к нему, в частности, Кавказу.

Это весьма поучительный пример, кстати, для России – в контексте Севастополя, наших военных объектов в Крыму, Керченского пролива. Россия вполне могла в свое время воспользоваться на Крымском полуострове этим британским «опытом», но наши власти при распаде СССР предпочли зафиксировать украинский статус всего Крыма и примыкающих к нему акваторий…

Между тем, британские базы в британских же районах Кипра позволяют, во-первых, «просматривать» не только Кавказ и Закавказье. Но также весь Юг России, Крым, Донбасс. Не говоря уже о всех соседних с Кипром странах и о близлежащем Суэцком канале. А во-вторых - именно эти районы были использованы, в частности, для недавней переброски британских войск в Ирак, Афганистан, некоторые арабские страны Персидского Залива.

Замечу, что эти территории-базы в упомянутом Договоре и других документах по Кипру (1959-1960 гг.) были квалифицированы в качестве гарантов независимости и целостности Кипра. Но на деле Великобритания способствовала турецкой оккупации почти половины этого острова летом-осенью 1974-го. Ибо ни политически, ни в военном плане Лондон ничего не сдедал для противодействия турецкой агрессии и расколу Кипра.

Потому что идея возрождения Эллинского единства – союза всех грекоязычных стран и территорий - по-прежнему противоречит интересам Запада. Потому и в 1974-м британцы объявили нейтралитет в ходе турецкого вторжения, и сегодня Лондон ничего не предпринимает для преодоления раскола Кипра. Характерно и то, что почти все британские Суверенные Территории на этом острове расположены именно в его греческой части, то есть в Республике Кипр.

Специально для Столетия

Начиная с 1860 года, интерес англичан к Ближнему Востоку усилился. Это было, прежде всего, связано с тем, что Оттоманская империя, владения которой имели огромную стратегическую и экономическую ценность, находилась в кризисе, а близлежащие страны, как голодные хищники, уже начали делить добычу. Британия не хотела упустить свой шанс в этом дележе.

КОЛЛАПС ОТТОМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
Серьезные финансовые проблемы начались у Оттоманской империи еще в XVI веке. В последующие столетия они усугубились, а к концу XIX века привели к коллапсу всего государства. Сначала оттоманские правители надеялись решить проблему с помощью внутренних займов, но проценты их были высоки, что в итоге лишь увеличило проблему.
Тогда было решено обратиться за помощью к соседним странам. В период с 1854 по 1876 годы Оттоманская империя подписала 15 договоров о внешних займах. С помощью одолженных денег Турция надеялась провести в стране политические и экономические реформы. Этот период в истории империи получил название Танзимат. Реформы должны были дать стране новую политическую и административную организацию. Главным поборником Танзимата был Решид-паша. Танзимат не оправдал надежд, возложенных на него Западной Европой, – возрождения Турции так и не произошло.
В 1853 году началась Крымская война. Велась она между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Оттоманской империй и Сардинского королевства. Целью войны было предотвратить контроль Средиземноморья Россией. На фоне ослабления турок географические интересы России стали расширяться – и это беспокоило Британию.
Для покрытия расходов, вызванных войной, в 1854 году Оттоманская империя подписала первый в истории договор об иностранном займе. Деньги в долг услужливо предложили Франция и Британия. А в 1875 году османы официально объявили себя банкротами. Эта новость потрясла Лондон.

БОРЬБА БРИТАНИИ ЗА СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ
Бенджамин Дизраэли мгновенно бросился на защиту интересов Британии. Схватка была нелегкой, в ней принимали участие Франция и Египет. Но Дизраэли удалось выкупить 44% акций Суэцкого канала, в результате чего он стал единственным в своей стране обладателем ключей от ворот в Индию. Теперь Британии оставалось только закрепить свои позиции на Средиземном море.
24 апреля 1877 года Россия объявила войну Турции. Британия и в страшном сне представить не могла, что Констанинополь окажется в руках русских. Немедленно начал обсуждаться вопрос о военной базе на территории Средиземноморья. В список претендентов попали Родос, Крит, Кипр... А 9 января 1878 года Оттоманская империя признала поражение в войне с Россией. Вопрос о дележе средиземноморских территорий встал очень остро, на горизонте даже замаячила угроза англо-русской войны.

КИПР – ВОЕННАЯ БАЗА БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ
2 мая 1878 года было объявлено окончательное решение англичан – именно Кипр станет их базой для защиты интересов империи. На следующий день королева Виктория получила письмо от правительства, в котором в частности, говорилось: «...Если Кипр будет принадлежать Ее Величеству... мощь англичан в этом регионе будет значительно увеличена, и вследствие этого индийская часть империи, принадлежащая Ее Величеству, будет укреплена... Кипр – это ключ к западной Азии».
Решение это стало немедленно претворяться в жизнь. Стратегическим портом острова англичане выбрали Фамагусту. И хотя с точки зрения военной стратегии на Кипре не было ни одного порта, соответствующего требованиям военных, в том числе и порт Фамагусты, решение было принято.

Уильям Юарт Гладстон, английский государственный деятель и писатель, премьер-министр Великобритании, активно выступал против «восточной политики» правительства. Он принял энергичное участие в организации общественного движения против политики Бенджамина Дизраэли на Востоке. Но его перепалки с Дизраэли носили чересчур личностный характер.
Тем не менее, Кипр стал основной темой разговоров в Британии. Газеты называли его «новым самоцветом империи», на первых полосах публиковались наброски порта Фамагусты, которую торжественно нарекли «древним венецианским портом Кипра». Британские печатные издания наперебой доказывали друг другу, что нет лучшего места для расположения английских военно-морских сил! Что это замечательная стратегическая точка для защиты Суэцкого канала! Что это второй и самый удобный путь в Индию! Но самый большой акцент политики и репортеры делали на «историческую непрерывность», снова подчеркивая «историческое право» британцев на Кипр.

НЕПРИГОДНОСТЬ КИПРСКОГО КЛИМАТА
Кипрский климат и неблагоприятные с точки зрения здоровья условия тоже подверглись атаке либералов. Но британское правительство отказывалось принимать во внимание эти факты, утверждая, что санитарные и климатические условия на острове идеальные, вопреки отчетам газеты Daily News о реальной климатической ситуации на Кипре.
Однако когда высадившиеся на острове английские солдаты – 5000 солдат из Индии и 3000 солдат из Британии – заболели лихорадкой, вредность кипрского климата не нужно было больше доказывать. Англичане, не привыкшие к высокой температуре воздуха и беспощадному солнцу, страдали также от солнечных и тепловых ударов.
Влажность и заболоченность многих районов острова стали причиной размножения здесь малярийных комаров и потому огромное количество английских солдат умерло на Кипре из-за малярии.

Один из британских управляющих Кипром написал своей жене: «Я с нетерпением жду момента, когда смогу покинуть Никосию, поскольку уверен: если придется остаться здесь, мы все будем очень страдать. Это выгребная яма, куда веками сливались все отходы».
Когда реальность стала очевидной, настроения английских газет по поводу Кипра изменились. Еще недавно будучи «самоцветом империи» остров превратился в «тяжелое бремя, навязанное Британии». Либералы вновь пошли в атаку на правительство.

Кипр в аренде у англичан

После окончания русско-турецкой войны в 1878 году, Турция, потерпев поражение, находилась на грани полного краха. На Берлинском конгрессе была подписана конвенция, по которой права на Кипр были переданы Великобритании. Взамен турки ежегодно получали 100 тыс. фунтов стерлингов. Итак, британцы арендовали остров.
Существовало две основных причины, по которым британская экономическая политика относительно Кипра имела противоречия. Во-первых, Кипр был приобретен для того, чтобы защитить и приумножить интересы Британской империи. При этом правительство Британии не потратило ни единого фунта стерлингов из имперской казны, чтобы достичь этой цели. Некоторые средства были вложены чуть позже, но это так и не привело к изначально поставленной цели.
Во-вторых, Кипр воспринимался как «земля изобилия», когда правительство брало на себя обязательства выплачивать плату за аренду острова туркам. И новость о том, что Кипр оказался экономически нежизнеспособным и что понадобится еще значительная сумма из имперской казны для того, чтобы выплачивать ежегодный «оброк», стала шоком для англичан.
Значительная часть долга выплачивалась британцами за счет повышения налогов на острове. Кипрские крестьяне неоднократно жаловались архиепископу Софрониосу на непомерное бремя. В конце концов, Софрониос лично отправился в Лондон с визитом, где говорил о взаимных обязанностях государства и Церкви по отношению к народу страны. Софрониосом также было много сделано для развития добрососедских отношений между греко-кипрскими и турко-кипрскими крестьянами.
Одновременно с этим Турция должна была выплачивать долг Британии и Франции, которые финансировали ее участие в Крымской войне. Султан даже предложил увеличить сумму ежегодных выплат в казну Британской империи для того, чтобы облегчить им выплату долга за аренду Кипра.
Невзирая на финансовые сложности, британцы вложили немало денег в развитие социальной инфраструктуры острова.

Джозеф Чемберлен, министр колоний Великобритании (главное лицо в правительстве, отвечающее за имперские колонии), неоднократно обращался к британскому правительству с планами, касающимися развития Кипра. Он активно поддерживал развитие массового образования на острове, коммунальных удобств, его беспокоил отсталый способ ведения сельского хозяйства.

Именно он предложил построить на Кипре железную дорогу и провести значительные ирригационные работы в долине Мессаория. Под его руководством началась перестройка форта Фамагусты.
За повседневными хлопотами британцы не заметили, как на Кипре начала активно распространяться идея «эносиса» – национального объединения греков. Эллино-центристское сознание пришло на Кипр из-за моря. Основной целью этого движения было очистить кипрских ортодоксов от влияния «иностранщины».

Кипрская железная дорога, построенная британцами, работала с 1905 по 1951 годы. На протяжении 76 миль на ней располагалось 39 станций. Начинаясь в Фамагусте, она проходила через Никосию и Морфу, и заканчивалась в селении Эвриху. Строительство ее продолжалось с 1904 по 1915 годы и обошлось Британии почти в 200 тыс. ф.ст. Железная дорога имела 12 локомотивов, 17 пассажирских и 100 грузовых вагонов. В ее обслуживании было занято около двухсот человек. По этой дороге перевозились самые разные грузы, включая лесоматериалы, руду, почту. Станции использовались для разгрузки вагонов, а также как телефонные и почтовые центры острова. За историю своего существования по кипрской железной дороге было перевезено примерно 3 199 934 тонн груза и 7 348 643 пассажиров. Тем не менее, использование железной дороги было признано нерентабельным: в декабре1951 года она была закрыта, и к марту 1952 разобрана.

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ «НАЦИЯ»?
В 1983 году была выпущена книга Бенедикта Андерсона «Воображаемые сообщества» – это концепция в рамках теории нации, где Андерсон рассматривает нацию как искусственно сконструированное социумом сообщество – то есть придуманное людьми, и воспринимающими себя как его часть. Он считает, что воображаемое сообщество отличается от реального сообщества тем, что оно не может быть основанным на повседневном общении его участников. Вместо этого, его участники удерживают в своем сознании ментальный образ своего сходства. Он убежден, что любая нация является воображенной, «поскольку члены даже самой маленькой нации никогда не будут знать большинства своих собратьев по нации, встречаться с ними или даже слышать о них, в то время как в умах каждого из них живет образ их общности».
Нация всегда подразумевает существование других наций, и специфика ее феномена именно в противопоставлении другим нациям. Нации всегда стремятся к автономии, отделенности от «других», залогом чего является суверенное государство.
«Но независимо от фактического неравенства и эксплуатации, которые в каждой нации могут существовать, нация всегда понимается как глубокое, горизонтальное товарищество. В конечном счете, именно это братство на протяжении двух последних столетий дает многим миллионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно умирать за такие ограниченные продукты воображения», – пишет Андерсон.
Стасис Гургурис в книге Dream Nation («Воображаемая нация») говорит о том, что нация является всего лишь социально воображаемым институтом. Он пишет о «фундаментальном несуществовании нации» вообще. В книге подробно изучаются разные периоды развития Греции, но особое внимание уделяется периоду, когда эллинизм стал своеобразным культом, возрождение идей эллинизма стало мечтой, «ностальгией по утопии», «великой идеей».

ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ИДЕИ «ЭНОЗИСА»
Историю современной Греции принято отсчитывать от провозглашения и окончательного признания независимости королевства Греции в 1832 году, когда был написан «национальный сценарий» страны. Однако на территории независимой Греции тогда проживало лишь около шестой части греков Средиземноморья. И тогда, в числе других земель, Кипр был включен в «топологическую мечту», которая распространялась на весь Левант (Сирия, Ливан, Палестина, Иордания, Египет и Турция).
Националистами в Афинах была сформирована «Кипрская Ассоциация», и в 1880 году 600 греков из Греции были отправлены на остров для проведения агитационной работы в пользу «энозиса» – национального объединения. Именно с того времени в сознание людей стало вкладываться понятие, что греки и киприоты – это одно и то же, часть одной нации. Подобные ассоциации стали финансировать сначала изучение греческого языка на острове (киприоты говорили на диалекте), а впоследствии и преподавание в школах исключительно на греческом языке. Постепенно многие кипрские школы, включая Всекипрскую гимназию в Никосии, начали преподавать по учебному плану, привезенному из Греции. Одновременно с этим в школе преподавался английский язык, его изучали дети как греков-киприотов, так и турок- киприотов.

Киприан – в то время архиепископ острова – был сторонником идеи эллинизма, потому можно предположить, что эта идея активно внушалась прихожанам Кипрской Церкви.

Можно сказать, что британцы, поглощенные достижениями своих целей на острове, не особо стремились понять происходящие на Кипре внутренние идеологические перемены. И к тому же имели две взаимоисключающие друг друга точки зрения на местных жителей.

С одной стороны, киприоты были для них всего лишь простыми деревенскими жителями, которых можно было использовать как рабочую силу. Вместе с этим, они видели их азиатами, которые стремятся стать современными западноевропейцами и которые будут рады принять участие в модернизации своей родной страны. При этом предполагалось, что модернизация эта будет идти согласно представлениям самих англичан и строго по ими же созданным планам. Например, было настоятельно рекомендовано включить изучение английского языка в обязательную кипрскую школьную программу.
Одновременно с этим британские политики критиковали движение за национальное объединение Греции, обвиняя идеологических лидеров последней в том, что они слишком ассоциируют себя со своими древними предками и их идеями, вместо того, чтобы создавать «современную Грецию», отвечающую современным условиям и требованиям.
Стремительность, с которой это движение развивалось, стала беспокоить британцев, особенно в контексте влияния этого движения на Кипрскую Церковь, а значит, и на настроения киприотов. Потому постепенно отношения Кипрской Церкви и кипрской британской администрации стали меняться.
Среди британских политиков были и те, кто поддерживал идею Греции о национальном объединении. Но все-таки, подчеркивали эти политики (в частности Черчилль), британцы также уважают и права Османской империи, и права тех мусульман, которые проживают на землях Леванта уже в течение нескольких столетий. В частности, на тот момент 74% населения Кипра составляли ортодоксальные христиане, а 24,5% – мусульмане.
Генри Тёрстан Холланд, британский политический деятель и статс-секретарь по колониальным делам 1887-92гг. не раз в беседах с тогдашним архиепископом Кипра Софрониосом подчеркивал, что отношения Церкви и государства должны строиться исключительно на правовой основе. С согласия архиепископа было принято решение предоставить Кипрской Церкви некоторую свободу до тех пор, пока с ее стороны не будет встречено какого-либо противостояния британским интересам.
Но время шло, менялись головные представители Кипрской Церкви, и к власти приходили те, кто все больше поддерживал идею эллинизма. В результате ортодоксальные христиане Кипра постепенно оказались вовлечены в национально-политический спор. Первое серьезное столкновение на почве национального вопроса на острове между ортодоксами и мусульманами произошло в 1912 году во время войны между Османской империей и Италией. Война эта разожгла национализм и в прилегающих странах. Видя, как легко итальянцы победили дезорганизованные массы османской армии, члены Балканского союза (военно-политический блок Сербии, Черногории, Греции и Болгарии) напали на Турцию, прежде чем итало-турецкая война закончилась. Кипр поддержал свою «старшую сестру» Грецию в масштабах своей территории.

Троодос, британская база. Old Antique Print. 1879 г.

Споры о необходимости содержания британской армии на Кипре продолжались несколько лет. В конце концов после того, как ситуация в Египте была улажена (напомним, что Британия бомбила Александрию, используя Лимассол в качестве военно-морской базы), было принято решение о выводе английских войск с острова.

Первая часть британских военных покинула остров в 1895 году. Это испугало сторонников эллинизма на Кипре: они понимали, что когда с острова уйдут англичане, сюда вернутся турки, договариваться с которыми было значительно сложнее.
В 1898 году Вильям Смит – пятый специальный уполномоченный по колониальным делам Британии – предложил сформировать на Кипре армию, состоящую из местных жителей, греков-киприотов и турок-киприотов. Этот вопрос обсуждался на высшем уровне в Лондоне, и по итогам решение было принято отрицательное. После нескольких лет общения с греками-киприотами британцы признали их «невоенной расой», в то время как турки-киприоты единогласно были признаны «будто бы специально созданными для войны». Идея создания общей армии поддержки не получила.
Британцы потеряли последнюю надежду превратить Кипр в свой военный форпост. А значит, дальнейшие материальные вложения в инфраструктуру острова также не имели смысла. Министерство обороны Великобритании приняло решение передать начатое строительство военных зданий и дорог на руки местной администрации – стройки были заброшены. Также военное ведомство настаивало на выведении оставшихся на Кипре британских военных частей. Но тут вмешались ведомства по колониальным и иностранным делам: все увеличивающаяся агитация за идеи эллинизма начала вызывать у британцев серьезные опасения. К тому же, на почве эллинизма накалялись отношения между христианской и мусульманской общинами острова. И потому было решено все войска с острова не выводить.

ПЕШКА В МЕЖДУНАРОДНОМ АЛЬЯНСЕ
В 1908 году Франция и Россия начали настаивать на том, чтобы Кипр был возвращен Оттоманской империи. Причиной тому был «критский вопрос». В конце 1897 года флоты Великобритании, Франции, России и Италии захватили Крит, выбив оттуда турок. Крит попал под европейский протекторат. На острове была создана критская автономия под названием «Критское государство». Вскоре на Крите, 90% населения которого составляли греки, возникло движение энозиса (за присоединение к Греции).
Взамен отобранного у турок Крита, Франция и Россия предлагали вернуть им Кипр. Великобритания отказалась. Немецкий посол в Константинополе высказал предположение, что последняя тайно вынашивает планы по передаче Кипра и Крита Греции взамен на размещение британских военных баз на Крите.
Но у британцев были свои планы. На тот момент военно-морской флот Германии соперничал с флотом Британии, и потому Британия мечтала заблокировать Австро-Венгерский флот в Адриатике, разместив свои базы на Ионических островах. И потому британское правительство обсуждало вопрос о сдаче Кипра Греции в обмен на право размещения своей военно-морской базы в приморском городе Аргостоли (Кефалония). Этот план получил название Argostoli Рroposal.

Давайте немного отвлечемся от большой политики и посмотрим, как на Кипре жили обычные англичане – солдаты, врачи, инженеры, их жены и дети, приехавшие на остров после его колонизации Британской империей; как складывались отношения между двумя нациями – колонизаторами-англичанами и местными жителями.
Знойным июльским днем 1878 года солдаты батальона Royal Highlanders (the Black Watch) – высадились у побережья Ларнаки. С корабля на берег они перебирались вброд. Так началась оккупация острова британцами, в амбициозных имперских представлениях которых остров долгое время играл спорную роль. В тот момент никто даже представить не мог, что всегда успешное английское администрирование колоний именно здесь вдруг закончится полным крахом. Редко ошибающиеся британские политики не сумели предвидеть, что разделение по национальному признаку, неразбериха с национальной идентичностью киприотов, слишком высокая консервативность и отсутствие широты взглядов у их собственных администраторов приведут к кровавой трагедии, разыгравшейся на острове…
Вот уже более ста лет англичан и киприотов связывают политические, экономические, стратегические отношения. До сих пор самое большое количество туристов, ежегодно приезжающих отдыхать на Кипр, – британцы. Самое большое количество объектов недвижимости на острове (после, конечно же, киприотов) принадлежит британцам. На Кипре вот уже более ста лет успешно работают английские школы, где обучение ведется по английской образовательной системе. Английский язык худо-бедно знает каждый житель этого острова. Многие иностранцы, приезжающие на остров, ошибочно считают, что английский является государственным языком Республики Кипр.
До сих пор на острове живут британцы, которые приехали сюда еще в роли колонизаторов – это выросшие дети английских инженеров, военных, врачей, учителей... Они любят этот остров и считают его своей исторической родиной. Давайте посмотрим, как все начиналось...
Освоение горных вершин Кипра
Для британских колонизаторов было обычной практикой выбирать местом жительства и базировать свои лагеря в наиболее прохладных местах их колоний. На Кипре это было подкреплено реальной необходимостью – слишком высокая заболоченность и влажность прибрежных территорий, малярия, чересчур высокая температура воздуха в летние месяцы... Поэтому на Кипре перебазировка англичан в Троодос была спешной.
Покрытые соснами и елями горные вершины, достигающие высоты почти 2000 м, были выбраны неслучайно. В те времена районы Троодоса были практически необитаемы. К лету 1879 года сюда переселились английские саперные войска (Royal Engineers) с семьями, к ним присоединилось некоторое количество местных жителей со своими женами и детьми – киприоты были наняты британцами для строительства и для работы в качестве прислуги. Вскоре была построена первая дорога Лимассол – Троодос протяженностью 35 километров. Проходила она, к слову сказать, через экономически важные винодельческие районы острова.
По прибытии в горы первопроходцы столкнулись с определенным дискомфортом: жить им пришлось в палаточных тентах, которые они поставили между сосновыми деревьями. Палатки были соединены между собой каменными дорожками, помеченными белой краской. На деревья были прибиты деревянные таблички с указателями направлений: «Почта», «Церковь», «Магазин», «Больница»... И если сначала походная жизнь показалась переселенцам суровой, то вскоре они уже находили ее очаровательной. В этом лагере под парусиновыми крышами жизнь шла своим чередом: здесь решали вопросы государственной важности, рожали детей, устраивали пикники и вечеринки. Жители этого импровизированного лагеря имели даже свой собственный театр! Актерами в нем были английские солдаты и члены их семей. В окружении высокогорных сосен под парусиновым тентом разыгрывались комедии и драмы, в которых первопроходцы смеялись и плакали над своими трудностями.
Одним из главных достоинств жизни в горах была уединенность. До того, как британцы построили дороги, на вершинах Троодоса не было ни одной деревни. И потому там не было и местных жителей, с которыми нужно было бы вести переговоры, подстраиваться под их стиль жизни или решать возникающие проблемы. На голых, в буквальном смысле, камнях создавался самодостаточный, закрытый колониальный опыт, который опирался лишь на представление, фантазию о том, каким именно должен быть Кипр.
С вершин Троодоса колониальное правительство могло широко простирать свои «руки», опираясь лишь на абстрактный опыт, избегая некомфортных компромиссов. А ведь они были бы неизбежны при прямом контакте с жителями городов, реальные требования которых лишь усложнили бы «эффективное колониальное администрирование».
В то время, как годичное паломничество в горы Троодоса выполнило свое предназначение и достигло поставленных целей, в действительности это был печальный опыт по введению в жизнь законов, основанных лишь на фантазиях о том, какой именно должна быть колониальная жизнь. Это, тем не менее, не помешало колонистам пережить чувство собственной значимости и претворить в жизнь великий имперский проект. Газета Illustrated London News подливала масла в огонь, романтизируя летний лагерь британцев: она сравнивала кипрскую гору Олимп, где поселились колонисты, с античным Олимпом – мифологическим домом греческих богов.

Быт колонизаторов
Большинство английских женщин переложили ответственность за домашние хлопоты на плечи нанятых в прислуги местных жительниц. Например, они предпочитали посылать на рынок кухонных работников, вместо того, чтобы ходить туда самим. Временные чиновники, живущие в Троодосе, уезжая, передавали поваров «в наследство» вместе с остальными слугами, в результате чего жизненная история слуг была обычно известна всем старым жителям острова, как и все их таланты и недостатки. Один из колонизаторов Гладис Пето считал, что передача повара из рук в руки имела свои преимущества, так как «когда вы устраиваете ужин для друзей, которых вы знаете год, повар, который их знает уже десять лет, может быть очень полезен: "Нет, доктор никогда не ест карри... а госпожа очень любит сырные пироги... Приготовить сырный пирог сегодня?"» Хороший повар в Никосии в 1927 году зарабатывал около пяти фунтов в месяц, повариха 2 фунта 10 шиллингов.
Примитивное кухонное оборудование делало работу прислуги непростой: для выпечки или жарки они использовали перевернутый бак из-под керосина, под который клались раскаленные угли. Эта практика была перенята британцами: именно так пекли и жарили в британских домах на Кипре до конца 1950-х годов.
Британские чиновники, занимающие высокие посты, обычно имели по три прислуги, а порой и по пять. Например, мадам Филлис Риджвей, муж которой зарабатывал 35 британских фунтов в месяц, имела отдельную прислугу для кухни, для сада, для уборки дома и для походов за покупками. Многие из киприотов, работающих в качестве прислуги, приходились друг другу родственниками. Они жили в отдельных палатках, неподалеку от лагеря своих хозяев.

Далеко идущие планы британцев в отношении Кипра подтверждаются еще и тем фактом, что все официальные сотрудники колонии обязаны были выучить греческий или турецкий языки. До тех пор, пока они не сдавали экзамен на знание языка, они получали лишь треть своей зарплаты! Это правило не рнизаторов, должны были учить английский язык. Вскоре знание английского на острове стало необходимым условием для получения хорошей работы.

От киприотов, получивших работу в домах британцев, ожидалось, что именно они будут приспосабливаться и подчиняться принятым в английском обществе нормам. Одна из служанок англичанки Гладис Пето, к примеру, упорно продолжала пожимать руки всем приходящим в дом хозяев гостям, встречая их у порога. Это приводило всех в смущение, но тем не менее, в силу истинно английской воспитанности, долго никто не отваживался сделать ей замечание. Гладис Пето пишет еще об одном забавном случае: однажды у нее произошла потрясшая ее история с женщинами из кипрской деревни. У них была, как пишет Гладис, очень странная привычка – похлопывать собеседника по щеке при прощании. Навязчивая привычка ее собственной служанки – пожимать руки гостям – после этого уже не казалось такой фамильярной и бесцеремонной, тем более, что она это делала лишь в пределах дома Гладис.
Другим примером культурного промаха со стороны слуг-киприотов стала их традиция ежедневно вывешивать на просушку хозяйское постельное белье прямо из центральных окон дома. «Наши простыни болтались у всех на виду, как флаги на фестивале», – смущенно писала Пето в своих воспоминаниях. Для тех, кто провел хотя бы одну августовскую ночь на Кипре без кондиционера, это выглядело как необходимая гигиеническая процедура. Но, как писала Гладис, невзирая на то, что эта традиция была широко распространена среди местных жителей, английские представления о приличии не могли примириться с выставлением своего постельного белья на всеобщее обозрение и потому традиция эта в домах, принадлежавших британцам, так и не прижилась.

Особенности социальных отношений
Находясь вдалеке от дома, англичане всячески пытались поддерживать привычные традиции социальной жизни: они устраивали званые вечера, ходили друг к другу на чай и даже организовывали домашние театры и концерты. Те, кто стремился к более формальной и формализованной форме социальной жизни, принятой в английском обществе, создавали клубы. Каждый город на Кипре имел свой собственный английский клуб. Но, пожалуй, ни один из них не был так привязан к классовым отличиям и не имел такую жесткую иерархическую систему, как английский клуб в Никосии. Лишь в 1928 году женщины были неохотно допущены в этот эксклюзивный социальный институт. Им было позволено находиться лишь в «небольшой полутемной гостиной», остальные же помещения клуба не должно было «осквернять» женское присутствие.
Только официальные члены клуба имели право на вход в заведение. В числе приглашенных могли быть лишь высокие британские чиновники, но даже им членство клуба не давалось автоматически. К примеру, Франк Хопкинс, имеющий чин старшего полицейского офицера Никосийской тюрьмы (высокая и ответственная административная должность), не мог быть членом клуба, поскольку изначально он принадлежал к более низкому среднему классу, чем того требовали условия членства.
Членами клубов также не могли стать «высланные» из Британии за бесчестные поступки чиновники, которые покинули родину, дабы избежать позора. Они обычно находились на содержании у своих семей, и прежнее знатное положение и принадлежность к высшему классу в этом случае роли не играли – вход в клуб для них был закрыт.
Еще одной из причин отказа в членстве могла стать гомосексуальная ориентация или даже подозрение в этом. Единственным исключением из правила стал Руперт Ганнис, который в то время выполнял функции личного секретаря английского губернатора Кипра. «Люди шептались за его спиной о его "би-ориентации, ну, вы понимаете...", но он имел яркий искрометный характер, что позволяло ему бесстыдно выкручиваться».
Да, некоторые правила английского Никосийского клуба сегодня могут показаться слишком жесткими и даже абсурдными, но наличие и строгое соблюдение этих правил демонстрирует, до какой степени иерархия колониальной администрации диктовала условия социальной и даже частной жизни членам своего сообщества. Даже сидячие места на воскресной службе в англиканской церкви Святого Павла были распределены исключительно в соответствии со званием и служебным положением в администрации.
В сравнительно неформальных ситуациях этому также придавалось серьезнейшее значение и правила соблюдались с особой тщательностью. В своих воспоминаниях Пето пишет, что если вы пригласили в свой дом на обед четырех близких друзей, которых могли запросто называть по имени и в обычной жизни видеться с ними как минимум пару раз в день, вы должны были с особой осторожностью и почтением принимать во внимание их служебное положение и рассаживать за столом исключительно согласно их старшинству в званиях. В противном случае это могло быть растолковано как публичное оскорбление, и на следующий день вам обязательно указывали на оплошность.
Недоразумения между колонизаторами и местными жителями порой происходили из-за чрезвычайно запутанных правил этикета. Например, в официальной резиденции английского губернатора острова периодически устраивались смешанные «чайные вечеринки» (tea parties), куда приглашались представители администрации греческой и турецкой общин. Вечеринки эти, по сути, были развлекательными, но также проводились по жестким правилам. Во время этих мероприятий представители британской администрации сидели в одном конце зала, турки-киприоты и греки-киприоты – в другом.
Жена губернатора занималась организацией светских приемов для жен чиновников, таким образом обеспечивая турко-кипрским женщинам, которые продолжали покрывать свои лица в смешанных женско-мужских компаниях (хотя в Турции к этому времени это правило уже было давно отменено), возможность снять покрывало. Но это было скорее испытанием для приглашенных, поскольку вечеринка проводилась в «устрашающе формальных условиях», при этом являясь необходимой частью социальных обязанностей колониальной жизни. Очевидно, все приглашенные женщины чувствовали себя одинаково стесненно и потому почти не притрагивались к пище. Когда вечеринка заканчивалась, жена губернатора приказывала сложить нетронутую еду и торты в специальную посуду и отдать слугам.
Для тех горемык-киприотов, которые в силу служебного положения приглашались на подобные вечера, риск сделать «ложный шаг» был огромен. Пето пишет о том, как одна из кипрских семей, приглашенных на вечер, узнала, что наличие черного галстука у мужчины – именно сегодня необходимое условие участия. Уже доехав до Никосии, они вернулись в Ларнаку для того, чтобы переодеться, и всю дорогу мчались с ужасающей скоростью, рискуя своей жизнью, лишь для того, чтобы не опоздать на вечер и выглядеть там должным образом.

«Разделяй и властвуй»

К принципу «разделяй и властвуй», от латинского divide et impera, часто прибегали правительства государств, состоящих из разнородных частей (многонациональных и мультикультурных). Согласно этому принципу разжигание вражды между представителями разных сообществ – лучший метод управления таким государством.

Такая стратегия позволяет получить и поддерживать власть путем разделения большой группы людей на маленькие, которые поодиночке имеют меньше власти. Часто местные власти препятствуют объединению маленьких групп, так как это позволяет им стать более мощными. Эта техника позволяет, используя небольшие силы, управлять теми, кто имел бы большую власть, если бы им позволили объединяться. Принцип этот работает лучше всего в тех обществах, где существует жесткое соревнование между группами и социальными классами.

Стратегия «разделяй и властвуй» эффективно использовалась администраторами обширных империй, включая Британскую и Римскую. Заставляя враждовать одно племя или народ с другим, они поддерживали с минимальными усилиями контроль над захваченными территориями. Британцы, например, «разделяли и властвовали» в Индии, когда она была частью Британской империи. Им легко удалось покорить местных жителей, разделенных по вероисповеданию, языку, кастам и т.д. Разделив Индию на мелкие части, британцы успешно установили над ними контроль. По мнению некоторых историков, точно такой же принцип был выбран для успешного управления Кипром.

Применение принципа на практике

В 1881 году 74% населения Кипра являлись ортодоксальными христианами, 24,5% – мусульманами. Пока Кипр входил в состав Оттоманской империи, это был мультикультурный остров. Но к 1912 году политика, проводимая британцами, привела к усилению греческого национализма и разделению населения по национальному признаку.

До прихода британцев на Кипр жители острова успешно сосуществовали. В управляющие административные советы входили турки-киприоты и греки-киприоты, крестьяне обеих общин обрабатывали поля на равных условиях, жители острова говорили на смеси самых различных диалектов и языков (греческий, турецкий, средневековый французский, венецианский...). Тесное взаимодействие и совместное проживание привело к смешению, заимствованию фольклорных традиций, нередко случались межобщинные браки.

Британцы не стали поддерживать сложившуюся за столетия структуру взаимоотношений двух общин. Они также отказались сотрудничать с Кипрской Церковью, которая на тот момент старательно поддерживала хрупкий мир между представителями разных религий. Они воспринимали Кипр, как и все свои остальные владения, периферией Европы. И потому безапелляционно вводили «современные» европейские правила на территориях своих колоний. Они легко приняли искусственно созданное движение «Кафаревуса» (греч. καθαρεύουσα - очищающаяся) – «греки перенимают греческое». Логика их поступков была такова: поскольку на Кипре в основном проживали ортодоксальные христиане, британцы решили, что греческая культура и традиции для киприотов станет чем-то естественным.

История языка «кафаревуса»

«Кафаревуса» – это искусственная разновидность греческого языка, которая была официальным письменным языком в Греции с 1821 по 1976 годы.

Когда в начале XIX века возникла перспектива построения национального греческого государства вследствие отделения Греции от Оттоманской империи, встал вопрос о том, какой язык станет в этом государстве официальным. Программа «Кафаревуса» предполагала: 1) избавление греческого языка от заимствований; 2) добавление в греческий язык архаичных черт. Это был некий компромисс между использованием естественной, сложившейся веками формы греческого языка – «димотики» (греч. δημοτική) – и постепенным полным возвратом к древнегреческому языку.

Адамантиос Кораис, один из главных идеологов такого подхода, считал, что греческий язык был «испорчен» за время османского владычества и нуждался в исправлении по античному образцу. К примеру, Кораис предлагал постепенно возвращать в язык все больше и больше устаревших конструкций, которые к тому времени исчезли из греческого языка.

Когда началась греческая революция (1821 год), кафаревуса была утверждена в качестве официального языка нового греческого государства. На протяжении почти ста лет кафаревуса была языком управления, образования, журналистики, общественной жизни, научной работы и большей части прозы. Поэзия, однако, чаще писалась на димотики. Стремясь к использованию архаичных форм, сторонники кафаревуса все сильнее отдаляли этот язык от повседневной разговорной практики.

В конце XIX века начало набирать силу движение за димотики – народный язык. Огромную поддержку этому движению оказала вышедшая в 1888 году книга Янниса Психариса «Мое путешествие» («Το ταξίδι μου»). Книга была написана на димотики. И вскоре димотики стал основным языком литературной прозы. А в 1917 году греческое либеральное правительство Элефтериоса Венизелоса определило димотики как язык и предмет обучения в начальных классах греческой школы.

Тем не менее, кафаревуса и димотики существовали параллельно, влияя друг на друга. Например, язык образованного среднего класса перенимал у кафаревуса неологизмы и элементы морфологии.

С приходом к власти военной хунты (1967 год) преподавание на димотики в греческих школах было вновь отменено, а кафаревуса начали пропагандировать с новой силой. Когда в 1974 хунта пала, греческое правительство Караманлиса вернулось к использованию димотики, который стал единственным языком образования. Сегодня греки используют новогреческий язык, который в основе представляет собой димотики, но с элементами кафаревуса. На Кипре же большинство местных жителей в повседневной жизни продолжают использовать кипрский диалект, сформировавшийся веками.

Последствия политики «разделяй и властвуй»

Итак, с позволения британцев в конце XIX века язык кафаревуса был объявлен на Кипре языком для официальных переговоров и решения деловых вопросов. Также в школе была принята программа обучения, привезенная из Греции. При этом изучение турецкого и английского языков в школах не было обязательным.

Следующая ошибка, которая вменяется британской колониальной политике, – не была поддержана структура взаимоотношений между турками и киприотами, которую на протяжении нескольких веков бережно и осторожно формировали наиболее продвинутые и образованные представители администрации острова, включая священников Кипрской христианской Церкви.

Третий промах, допущенный англичанами (согласно мнению некоторых историков): поскольку сначала националистическая оппозиция на Кипре была невелика, британцы не позаботились о том, чтобы обуздать хоть небольшую, но горластую группу греческих агитаторов.

Эти социальные перемены стали причиной тревог и волнений среди мусульман, проживающих на острове. В их сердца стал закрадываться страх. Отношения между общинами стали напряженными. В 1912 году в Никосии и Лимассоле произошли первые серьезные столкновения между киприотами и турками. Для погашения конфликта британцы вызвали военный гарнизон из Египта.

Кипр – пешка в чужой игре

К 1912 году англичане признали Кипр нежизнеспособным – в экономическом, политическом и стратегическом смыслах – до такой степени, что члены либерального правительства приняли решение передать остров Греции. Такое официальное предложение Черчилль сделал премьер-министру Греции Элефтериосу Венизелосу.
Предложение передать Кипр Греции Черчилль мотивировал тем, что английский флот больше не нуждается в портах острова: в связи с напряженными отношениями между Англией и Германией он переведен в Атлантику. В обмен англичане просили у Греции разрешение на расположение своей морской базы в Ионическом море. Предложение о присоединении Кипра к Греции не вызвало энтузиазма у греческого правительства, переговоры затянулись, и в конце концов Греция, которая на протяжении нескольких лет активно навязывала киприотам идею энозиса (воссоединения с родиной-матерью), от предложения отказалась! Причиной отказа стало, вероятно, желание греческого короля сохранить нейтралитет в конфликте между Германией и Британией.

КИПР – КОЛОНИЯ БРИТАНИИ
Когда в 1914 году началась Первая мировая война, британцы решили, что Кипр может быть полезен в качестве военно-воздушной базы. Вскоре в войну вступила Турция, решив поддержать немцев, воюющих против англичан. Англичане незамедлительно воспользовались этим: они расторгли все соглашения с Турцией и аннексировали Кипр (аннексия – насильственный акт присоединения государством территории другого государства). По окончании войны был подписан Лозаннский договор, который признал эту аннексию законной. Турцию вынудили отказаться от всех прав на остров. В 1925 году Кипр официально стал британской колонией.

В 1926 году губернатором острова был назначен Роналд Сторрс. С его приходом на Кипре многое изменилось. Он немедленно начал облагораживать владения Британской империи. Сторрс предпринял немало усилий для улучшения взаимоотношений между турецкой и греческой общинами. Ему удалось добиться отмены дани, которую местные жители были обязаны выплачивать британскому правительству с момента аренды англичанами острова у Оттоманской империи.
Большое внимание Сторрс уделил развитию кипрских портов. Также при нем на Кипре началось строительство аэропорта. Именно Роналд Сторрс сыграл огромную роль в развитии туристической отрасли: с начала 1930-х годов Кипр стал превращаться в курортную зону, началось строительство отелей и оборудование пляжей. Вскоре Кипр стал излюбленным местом отдыха англичан, а затем и многих других европейцев.
Активное строительство и развитие инфраструктуры острова, начатое под руководством Роналда Сторрса, обеспечило местных жителей значительным количеством рабочих мест: мужчины работали на строительстве дорог и отелей, женщины – в гостиницах, ресторанах и магазинах.

ПОСЛЕДСТВИЯ ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ
Тяжелейший мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 году и получивший название Великая депрессия, кардинально изменил жизнь многих людей. И хотя сильнее всего от депрессии пострадали такие страны, как США, Канада, Великобритания, Германия и Франция, почувствовали ее и другие государства. Конечно, в наибольшей степени пострадали промышленные города, но во многих странах практически прекратилось строительство. Из-за сокращения платежеспособности населения, а потому и спроса на товары, цены на сельскохозяйственную продукцию упали на 40-60%. Экономика Кипра на тот момент напрямую зависела от ситуации в Британии, поэтому экономический кризис 1930-х годов больно ударил по маленькому острову. Мгновенно ухудшилось положение фермеров, мелких торговцев, представителей среднего класса. Многие оказались за чертой бедности. Среди населения росло недовольство ситуацией.

РОСТ НАЦИОНАЛИЗМА
Именно в этот период возросло количество сторонников фашистских партий. Например, в Германии пришла к власти Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. На Кипре же активную позицию вновь заняли экстремистски настроенные греко-кипрские политики. Особенное раздражение у греко-кипрских экстремистов вызывал тот факт, что отношения между турками-киприотами и греками-киприотами значительно улучшились, а значит, вся предыдущая агитационная работа была проделана зря.

Демонстрация в Никосии в поддержку воссоединения с Грецией, 1930 год

ПАЛМЕРОКРАТИЯ
В 1933 году губернатором острова был назначен Ричмонд Палмер. Период его правления вошел в историю Кипра под названием «палмерократия». Ричмонд Палмер проводил жесткую политику, нацеленную на предотвращение какого-либо развития идей национализма и оппозиции британцам. В этот период была введена строгая цензура всей прессы, запрещены любые собрания, а также законом запрещалось вывешивать иностранные национальные флаги.
Необходимо отметить, что за период правления Палмеру удалось улучшить экономическую ситуацию на Кипре. Но, в это же самое время, Лондон в очередной раз изменил свое отношение к острову, признав его бесполезным со стратегической точки зрения. Англичане объявили об этом официально, заверив итальянских фашистов, что не будут укреплять боевые позиции Кипра без согласия Италии.

Открытие древнейших кладовых Кипра

Ежегодно на остров приезжают не только тысячи туристов, чтобы погреться на солнышке, но и сотни ученых: историков и археологов со всего мира. Богатейшая история острова и его археологическое наследие привлекают сюда ученые умы из самых разных стран. Сегодня для нас кажется естественным, что, заплатив 1 евро 70 центов, можно прогуляться по селению периода неолита в Хирокитии или полюбоваться мозаиками и амфитеатром в древнем городе-государстве Курионе, а чуть более ста лет назад все было иначе. Мы расскажем о том, как Кипр стал открывать свои древние ценности, постепенно осознавая их значимость.

История развития археологической науки на острове

Еще до того как Кипр стал британской колонией, сюда приехали английские археологи. А в 1882 году на острове был открыт первый археологический музей. Это было сделано после того, как архиепископ Кипра, турецкий наместник и главный судья острова возглавили официальную делегацию, которая составила и отправила британским властям петицию – прошение о создании археологического музея в Никосии. В связи с начатыми англичанами археологическими раскопками, огромное количество артефактов и предметов старины стало контрабандой вывозиться с острова. К тому же раскопки часто проводились нелегально.
На тот момент на Кипре существовал закон об охране предметов старины, принятый еще в 1874 году правителями Османской империи. После того как остров перешел британцам, этот закон не изменялся еще 20 лет. Согласно нему, одна треть обнаруженных предметов старины принадлежала государству, одна треть – хозяину земли, на которой раскопки производились, и оставшаяся треть – тому, кто проводил археологические работы. Тем не менее, в конце XIX – начале XX веков очень многие иностранцы, включая консулов и других официальных лиц, беззастенчиво пользовались бедностью и необразованностью местного населения. Например, никто из них не вспоминал о том, что, согласно закону, свободную землю, на которой планировалось провести раскопки, необходимо было купить. Тысячи ценнейших экспонатов были вывезены с Кипра в тот период. Многие из них и сегодня хранятся в различных музеях мира, а в Лондонском музее, к примеру, существует целый отдел, посвященный кипрским артефактам.

Авантюрист из Америки

Американский военный итальянского происхождения Луиджи Пальма ди Чеснола в 1865 году был назначен американским консулом на Кипре. Будучи человеком предприимчивым, он занялся археологическими исследованиями и раскопками в Курионе, Идалионе и многих других районах Кипра. Исследования увенчались блестящим успехом! Им было найдено огромное количество статуй, ваз, светильников, золотых изделий, надписей и других в высшей степени ценных артефактов.
Практически все обнаруженные под его руководством предметы старины были вывезены в Америку и проданы музею Метрополитен, а с 1872 года это собрание – основа коллекции особого Музея имени Чеснолы. Луиджи Пальма изложил результаты своих изысканий в сочинениях: Cyprus, its ancient cities, tombs and temples (Лондон, 1877; немецкое изд. Йена, 1879) и History, treasures and antiquities of Salamis (Лондон, 1882; 2-е изд., 1884).
Помимо того, что вывоз древних ценностей был произведен вопреки существующим законам, во время непрофессионально организованной транспортировки пострадала огромная часть ценнейших экспонатов! В Америке законность деятельности Чеснолы подверглась сомнению (статья в газете New York Herald, август 1880 года). Возбужденное по обвинениям дело было передано специальному комитету, который вынес решение в пользу Чеснолы. На Кипре же его деятельность до сих пор расценивается как грабеж.

Законы на страже артефактов

Первый закон об охране античных ценностей был принят британцами в 1905 году. Этот закон, однако, не сумел предотвратить проводимые нелегально археологические раскопки и вывоз античных ценностей с острова.
В 1927 была принята поправка к закону относительно экспорта ценных экспонатов. В том же году на Кипр прибыли археологи из Швеции, которые первые начали проводить систематизированные раскопки. Результатом их работ стало создание научной базы для развития археологии на Кипре. Согласно вышеупомянутой поправке к закону, шведская экспедиция получила право на вывоз половины обнаруженных ими ценностей.
В 1935 году был основан специальный департамент, который занимался непосредственно организацией археологических работ и охраной древних ценностей. До этого времени Кипрский музей находился в подчинении существующего при музее комитета, работа которого контролировалась непосредственно специальным уполномоченным от британского правительства. Архиепископ острова, турецкий наместник и главный судья Кипра исполняли роли вице-президентов этого комитета, представляя греко-кипрскую и турко-кипрскую общины. Согласно принятому закону комитет при музее был упразднен, а музей был полностью подчинен вновь созданному департаменту.
Закон 1935 года впервые установил жесткие правила по организации и проведению археологических работ на Кипре. Директором департамента был назначен бывший британский дипломат Дж. Хилтон. Через несколько лет его пост занял 26-летний архитектор из Британии А. Мегао, который занимал эту должность вплоть до момента получения Кип-ром независимости в 1960 году.
С момента создания департамента и вплоть до 1960 года на Кипре активно проводились археологические исследования и раскопки. Эгкоми, Саламис и Курион стали самыми значительными археологическими открытиями, сделанными в тот период. Тогда же в ученых кругах Кипра появилось новое имя, которое среди специалистов до сегодняшнего дня ассоциируется с доисторическим периодом острова и, особенно, с периодом неолита. Это имя Порфириос Дикеос. Он был куратором департамента, а после освобождения острова стал его директором.
Получение островом независимости стало толчком для еще более активных археологических работ. Начались раскопки в Кити, в Пафосе и во многих других местах. В 1964 году была принята новая поправка к закону относительно экспорта найденных при археологических работах экспонатов. Теперь иностранные археологические экспедиции, работающие на острове, не имеют права на вывоз древних ценностей.

Великодушное самодержавие 1931-1945 годов

В период с 1931 года до начала Второй мировой войны Кипром управлял Ричмонд Палмер – назначенный британцами губернатор. Это время ознаменовалось резким переходом от либеральной политики по отношению к местному населению к практически диктатуре.
Причиной тому были октябрьские события 1931 года: в связи с экономическими трудностями, вызванными Великой депрессией, были повышены налоги; подстрекаемые экстремистами местные жители начали поджигать товарные склады, мельницы и другие фермерские постройки; а в Никосии прошла демонстрация, которая закончилась поджогом официальной резиденции губернатора острова.

И хотя события 1931 года нельзя расценивать как заранее спланированные или подготовленные, было очевидно, что они стали результатом продолжительного воздействия ряда негативных факторов. Например, Роналд Сторрс, предыдущий губернатор острова, винил в бунтах продолжавшуюся на протяжении пятидесяти лет агитацию за «энозис» – присоединение к Греции. В своей книге он писал, что агитацию активно проводили приехавшие на Кипр из Греции члены движения, но почти все демонстрации, которые им удалось спровоцировать, заканчивались насилием: движение это не имело достойной организации и не могло удержать ситуацию под контролем. Он писал о том, что все разрушающая на своем пути толпа состояла из молодых людей, а основная масса местных жителей старалась держаться подальше от этих разгулов и участия в демонстрациях не принимала. Он говорил, что именно в этот период и произошел раскол между киприотами на тех, кто поддерживал британское правительство и искренне сотрудничал с ним в целях развития собственной страны, и на тех, кто открыто противостоял существующей власти, являясь зачинщиками беспорядков (Ronald Storrs, «Orientations», London, 1939). Безусловно, агитация местного населения за присоединение к Греции хотя и не имела значительного успеха, вносила немало волнений в жизнь островитян.

Одновременно с этим, вследствие Великой депрессии, на 25% сократился экспорт. В первую очередь это сказалось на кипрских фермерах, а, например, доходы кипрской компании, добывающей асбест, сократились более чем вдвое. Значительно снизились цены на продукты питания, при этом упала и покупательская способность населения. Закрылись многие магазины, потерявшие работу люди не могли выплачивать кредиты банкам. Кипр разделил судьбу многих стран периода Великой депрессии: массовая безработица и массовое обнищание.

Кризис был усугублен страшной засухой, которая погубила урожай. Фермерам не удалось собрать достаточное количество сена для корма скота, и животные стали гибнуть от голода. Местному населению приходилось проходить через суровые испытания и легче всего было обвинить во всем британских политиков. Недовольство нарастало.

Взрывом бомбы стало еще одно событие. Отвечая на вопрос одного из членов парламента, канцлер казначейства Филип Сноуден сообщил, что годовая «дань» киприотов, которую они обязаны были платить британскому правительству с момента аренды острова англичанами, была использована последними для выплаты своего долга 1855 года Оттоманской империи.

Это означало, что британское правительство ведет себя крайне нечестно по отношению к местным жителям. Попросту говоря, мошенничает. «Чудовищное и безнравственное использование прибыли Кипра», – именно так назвала этот факт «Национальная организация» острова, обвинив губернатора Сторрса в лицемерии (Георгий Георгалидис в своей книге Storrs писал о том, что в 1927 году, к примеру, эта «дань» составила 1 038 150 ф.ст.).

Члены «Национальной организации» были правы в своем обвинении: Сторрс знал о намерениях казначейства, но у него не хватило смелости сообщить об этом жителям Кипра.

Эта новость привела в ярость Законодательный совет острова. В итоге, по их решению был заблокирован бюджет 1932 года. Позже Сторрс сполна заплатил за свое малодушие: ему пришлось «протаскивать» это решение через Order-in Council – закон, изданный от имени английского короля и тайного совета и прошедший через парламент без обсуждения.

Этой ситуацией воспользовался консул Греции на Кипре Алексис Киру, который был непоколебимым приверженцем идеи «энозиса»: он сделал все от него зависящее, чтобы подогреть националистические чувства. Кипр стал пороховой бочкой, которой не хватало лишь малейшей искры, чтобы взорваться.

И этот взрыв случился 21 октября 1931 года, когда подогреваемые агитаторами демонстранты отправились к официальной резиденции губернатора и подожгли здание. Резиденция сгорела дотла.

Очень быстро стал очевиден тот факт, что мятежные настроения распространились по всему острову, и полиция признала, что не в силах справиться с бунтовщиками. Поэтому на помощь были вызваны английские военные подразделения, располагавшиеся на острове (три офицера и 126 солдат). В помощь британскому правительству были направлены и вооруженные отряды из Египта.

Консул Греции – персона нон грата

Поскольку никосийская октябрьская демонстрация 1931 года была поддержана греческим представителем на Кипре – консулом Греции Алексисом Киру, непоколебимым приверженцем идеи энозиса, он попал под особое внимание британского правительства. Губернатор острова Сторрс подозревал, что Киру был одним из основных зачинщиков беспорядков. Британцы на стали утруждать себя поисками доказательств и решили объявить Алексиса Киру персоной non grata («нежелательное лицо» – дипломатический термин).

Премьер-министр Греции Элефтериос Венизелос был шокирован кипрскими событиями. Кипр не был для греческого правительства предметом обсуждения (напомним, что только сторонники движения энозиса навязывали народам Средиземноморья идею о воссоединении территорий, которые когда-то принадлежали грекам). А потому представители власти ни в коем случае не хотели, чтобы события на Кипре негативно повлияли на отношения между Грецией и Британией. Греческое правительство надеялось, что последняя поможет уладить затянувшийся конфликт греков с Турцией. И потому реакция Греции на эту новость была молниеносной.

Через два дня после демонстрации в Никосии, премьер-министр Греции отправил британскому правительству письмо, в котором писал: «Я неоднократно заявлял о том, что кипрский вопрос не стоял и не стоит между правительствами Греции и Великобритании. Этот вопрос существует исключительно между британским правительством и жителями Кипра. До сегодняшнего дня жители острова устраивали митинги и демонстрации протеста, которые, согласно британским законам, являлись противоправными. Криминальные события, произошедшие на днях в Никосии, во время которых осуществлялись нападения на британских солдат, офицеров кипрской полиции и был сожжен дом губернатора острова, переполнили чашу терпения британского правительства, и стали причиной окончания толерантного отношения властей к беспорядкам на территории их колонии: британцы, согласно закону, были вынуждены принять строжайшие меры к зачинщикам и участникам криминальных действий...» и т.д. В тот же день министр иностранных дел Греции проинформировал британского министра в Афинах о том, что Алексис Киру немедленно покидает Кипр.

А на следующий день Венизелос, находившийся тогда в Лондоне, был извещен о том, что консул Греции на Кипре Алексис Кир официально объявлен британским правительством персоной нон грата и выслан с острова. И потому греческое правительство может не утруждать себя его «эвакуацией». Это была пощечина правительству Греции! Также в Грецию был выслан официальный «упрек» от правительства Британии, где говорилось о том, что позиция греческого консула на Кипре должна быть очень деликатной, требующей такта, благоразумия и осторожности. И что назначение такого неблагоразумного и нетактичного человека на эту должность было непростительной ошибкой.

На ближайшем заседании греческого парламента Венизелос завершил эту болезненную для Греции тему заявлением о том, что никакие пожелания, связанные с национальным вопросом Кипра, впредь не получат поддержки от Греции. И территория Греции никогда не будет использована для подготовки каких бы то ни было событий, которые могут стать причиной нарушения покоя на острове Кипр. В заключение он добавил, что граждане Греции, проживающие на Кипре, обязаны быть менее эгоистичными (имелись в виду сторонники движения энозиса). Необходимо добавить, что до окончания Второй мировой войны кипрская тема ни разу не обсуждалась в Министерстве иностранных дел Греции.

Период депортаций и репрессий

С этого момента свободы киприотов систематически ограничивались. Шесть человек, обвиненных в организации беспорядков, были арестованы. Также были арестованы многие политические деятели Кипра. Среди них епископ Керинии Макариос, адвокат Саввас Лоизидис, который действительно играл значительную роль в «Национальной организации» и некоторые другие. После непродолжительных обсуждений они были депортированы с острова. Местом изгнания был выбран Лондон – туда они и были отправлены. Их дальнейшая судьба описана в книге Рихтера «Кипр» (Richter, «Zypern»).

30 октября в кипрской прессе было опубликовано открытое письмо, в котором сообщалось об отмене Конституции. Также жители Кипра были извещены в том, что муниципальные и законодательные Советы острова передали свои права британскому губернатору острова. Отныне было запрещено вывешивать греческие флаги, церковникам запретили звонить в колокола, право назначения «мухтарисов» – глав районных муниципалитетов – также переходило к британской администрации. Нарушителям новых правил грозила суровая кара.

31 декабря 1931 года был принят закон «О компенсаторном налоге», согласно которому греки-киприоты были обязаны выплатить штраф в размере 34 315 ф.ст. за причиненный британской администрации ущерб. В действительности сумма причиненного ущерба составляла 66 000 ф.ст., но была снижена почти вдвое, когда страсти поулеглись.

Большая часть этих денег была потрачена на восстановление сожженной резиденции губернатора. Она была отстроена из камня и роскошно декорирована. В 1941 году Кипр посетил известный английский писатель Аллан Мурхед. Позже он писал в своих воспоминаниях, что резиденция губернатора Кипра – это «грандиозное архитектурное событие». Он с восторгом описывал стены, которые могли «скользить вверх и вниз, создавая второй ярус», и окруженный арками в римском стиле бассейн...

За этот короткий период были заведены судебные дела на 3359 греков-киприотов, из них 2606 были признаны виновными. Еще 2000 человек были приговорены к штрафам от 2 до 10 ф.ст. (напомним, что месячная зарплата рабочего в те времена была примерно 3,5 фунта). Некоторые были приговорены к тюремному заключению от 6 до 9 месяцев.

Губернатор острова Ричард Сторрс настаивал на том, чтобы большее количество бунтарей было депортировано с острова, но получил отказ из Лондона. Отказ был мотивирован тем, что люди, которых были признали виновными, должны понести наказание, но на острове. Депортация же связана со значительными трудностями. Вдобавок Лондон надеялся, что принятые меры, включая депортацию, штрафы и тюремное заключение, значительно изменили настроения людей и ситуацию в целом.

При написании статьи были использованы следующие материалы:
1. Reviews: Stathis Gourgouris, Dream Nation: Enlightenment, Colonization and the Institution of Modern Greece, Stanford, CA, Stanford University Press, ISBN http://ehq.sagepub.com/content/28/2/278.extract
2. Pancyprian Gymnasiumin Nicosia: http://www.cyprushighlights.com/en/index.php
3. «Путешествие по благовесловенному острову», А.Зимин, Архимандрит Августин, 2008.
4. http://www.trains-worldexpresses.com/400/401.htm
5. History of Cyprus, доктор исторических наук Андрекос Варнава (Andrekos Varnava) 2006.
6. First borrowing period at Ottoman Empire (1854-1876): Budget policies and consequences. S.Ozekicioglu, H.Ozekicioglu. 2010. http://academicpublishingplatforms.com.
7. «Сладкий и горький остров: история британцев на Кипре» Табиты Морган

http://www.vestnikkipra.com/?mod=iss&id=6198 Елена НИКОЛАЕВА