Северная Осетия: Кобанское ущелье, турбаза Кахтисар и потерянный фуникулёр. Даргавс, город мертвых. Кобанское ущелье. Башня кровника. Кахтисар. Республика Северная Осетия

Приветствую читателей!
Так получилось, что в феврале и марте мне довелось дважды съездить "на юга" - сначала на 4 дня в Азербайджан, а затем на 5 дней в Осетию. По этому поводу я собираюсь написать несколько фотопостов, когда время будет.
Начну сегодня и покажу вам горы, и немного расскажу о заброшенной турбазе Кахтисар, об исчезнувшем столетнем фуникулёре и о горной речке Гизельдон, которая журчит даже подо льдом.

В советское время на вершине перевала между Кобанским и Даргавским ущельями была построена турбаза Кахтисар (осет. Къæхтысæр), которой удалось пережить и развал Союза, и 1990-е, и даже военный конфликт с Ингушетией.
К сожалению, турбаза была закрыта в 2009 году — через 7 лет после того, как оказалась засыпана сошедшим ледником Колка проходившая через соседнее Кармадонское ущелье трасса. Вероятнее всего, основная причина закрытия турбазы — именно то, что она оказалась на маршруте строящейся новой дороги через перевал. Хотя не стоит также исключать фактор снижения потока туристов из-за ухудшения транспортной доступности турбазы после катастрофы.

Наш путь начался от стоянки перед Гизельдонской ГЭС - именно до сюда получилось доехать на такси из Владикавказа. Дальше дорога резко сворачивала на довольно стрёмный мост из бетонных блоков и продолжалась в сопровождении табличек о ремонте, опасностях и особой экологической зоне вблизи ГЭС

Договориться об осмотре ГЭС изнутри мы даже не пытались - ни заранее, ни непосредственно около неё, так как слабо верим в свои дипломатические навыки, да и я уже несколько лет как задолжала РусГидро отчет об экскурсии на другой объект. Ограничились беглым осмотром снаружи - она весьма красивая.

Ну а наш путь пролегал вперёд по дороге - достаточно ровной и живописной, не взирая на крутые склоны ущелья. Вдоль всей дороги проходит ЛЭП

Дорога идёт вдоль реки Гизельдон - вернее, вдоль того, что остается от неё после того, как выше по течению часть воды уходит по подземному каналу на ГЭС. А остаётся от неё примерно ничего - во всяком случае, в марте. Половодье на этой реке приходится на конец весны - начало лета, ну а мы приехали задолго до него, поэтому вместо бурной горной речки наблюдали незначительный прохладный ручей. Вот он, в нижней части фотки:

Что касается самой дороги, существует она здесь достаточно давно. Наверное, со времён строительства ГЭС. Единственное, мне показалось, что сравнительно недавно ее укрепили и несколько расширили, на что указывают свежесрезанные выходы скал

Срез очень гладкий - хотелось бы видеть ту пилу, которой это делалось:) К слову, на этих ровных срезах уже полным полно даунских граффити в духе "тут был вася" - я их зашопила, как могла, чтобы не так противно было

Опоры ЛЭП торчат в разных местах по дороге - справа, слева и даже где-то наверху

Также вдоль дороги с верхних частей скал в нескольких местах стекают небольшими водопадами ручейки от таяния остатков снега

Вообще, дорога крайне живописная, и я очень рада, что мы ходили по ней пешком, а не перемещались на машине. Впрочем, при наличии машины удалось бы побывать в большем количестве мест, чем получилось без оной. Ну ничего, - всегда можно вернуться.

В одном месте дорога вновь пересекает реку, а прямо над мостом висят провода линии электропередач. Висят они достаточно высоко, однако, параллельно мосту проходит также труба газопровода, который на остальных участках дороги прикопан.

Над трубой сооружена такая вот отводящая конструкция на изоляторах - видимо, чтобы газопровод не пострадал при провисании или обрыве линии. Достаточно любопытная штука. В общем-то, после моста труба газопровода ныряет снова под засыпь, чтобы вернуться в эту историю несколько позже

Дальнейшее наше движение вдоль дороги не сопровождалось ничем, кроме незначительного подъёма и удаления от реки - до тех пор, пока мы вдруг не обратили внимание на отсутствие звука журчащей воды, который длительное время сопутствовал нашему маршруту... Оказалось, что в какой-то момент река превратилась из журчащей в замёрзшую. Мы не заметили этого, т.к. на этом участке течет она в стороне от дороги.

Глядя на фотки с хэштегом "гизельдон" в инстаграме, я увидела несколько довольных щщей на фоне симпатичных бурлящих порогов. Ну а в наш визит те самые пороги представляли из себя такую вот ледяную красотень

Что весьма занятно, так это то, что под достаточно толстым и прочным льдом река всё же течёт и даже вполне себе журчит.

Благодаря льду можно позволить себе поснимать ее с разных стороны и ракурсов, а не только лишь с того, который все снимают летом. Без бурления и порогов, зато разнообразно!

Оборачиваясь назад от реки, видим ущелье, по которому мы сюда пришли, и относительно свежую насыпь серпантина, которым дорога поднимается наверх. Также можно видеть зелёную лесенку, параллельную жёлтой трубе газопровода, возвращение которого в эту историю я пообещала несколькими снимками ранее.

Ну а дорога прежде заканчивалась здесь - у подножия перевала - причём еще достаточно недавно! С противоположной его стороны расположено водохранилище и водозабор ГЭС, к которому работникам как-то нужно было добираться. И для этой цели здесь был сооружен самый настоящий фуникулёр! Рельсовый путь длиной чуть более полукилометра поднимал тележки на высоту пару сотен метров.

Механизмы и тележки возрастом в сотню лет, к сожалению, оказались сначала заброшены, а затем уничтожены... Фотки из гугла

На спутниковых снимках яндекса, сделанных до восстановления дороги, видна линия пути фуникулёра, а на более поздних - факт того, что он был полностью разрушен для строительства нового серпантина, причем вместе с существовавшей рядом альтернативной тропой «3илӕнтӕ» - пешеходным серпантином в 33 поворота

Необходимость строительства дороги именно здесь возникла из-за того, что прежде существовавшая дорога в Кармадонском ущелье оказалась засыпана в 2002 году при катастрофическом сходе ледника Колка. Однако, началось это строительство далеко не сразу, но, вероятно, именно оно привело к закрытию турбазы, к руинам которой мы как раз и направлялись.

Возвращаемся к нашей истории. Труба с лестницей - отличная альтернатива длительной прогулке по серпантину. Особо учитывая тот факт, что у ограды трубы нет калитки, что как бы приглашает всех желающих воспользоваться лесенкой

Подъем по лесенке - занятие утомительное, но привычное. Тем более, что каждая остановка дает возможность обернуться назад и насладиться прекрасными видами на реку и проходящий здесь же рядом серпантин

Пока мы поднимались по лесенке, над головами кружил и издавал кудахтающие звуки орёл. Помимо этого, слышался также незнакомый птичий голос, издаваемый группой довольно крупных (с 2-3 воробья) расписных птиц с хохолками, в которых узнаются сойки

Раз уж я вооружилась телевиком для фотоохоты на птичек в кустах, появилась возможность заснять удалённые скалы и остатки древних крепостных стен (а также сосчитать всю грязь на матрице камеры)

Вид на тот самый "изоляторный" мостик и остановившуюся возле него машину каких-то туристов

Серпантин с достаточно свежими срезами скал

Ну и вот, наконец, мы добрались до нашей цели.

В сети можно найти некоторое количество информации об истории этой турбазы, а также петицию от бывших сотрудников , призывающих восстановить уникальный курорт...

С 2009г. в Республике Северная Осетия - Алания прекратила функционировать турбаза Кахтисар.
Надежды на ее возрождение становится с каждым годом все меньше.
Кахтисар - природный памятник расположен на Пуртском завале между Кобанским ущельем и Даргавской котловиной. Он является одним из уникальнейших заповедных мест Северной Осетии. С момента основания Гизельдонской ГЭС у подножия завала в 1928 году и до недавнего времени Кахтисар притягивал к себе не только жителей республики, но и многих настоящих ценителей гор из России и зарубежья.
Организованная в 1975 году турбаза Кахтисар принимала туристов, которые путешествовали по разработанным маршрутам в сопровождении инструкторов. За последние 15 лет на турбазе проводили отдых дети из малообеспеченных семей - до тысячи человек в летний период, где они получали и полноценное питание, и благотворную физическую нагрузку, и знания об истории и культуре собственного народа, и простое человеческое участие. Благодаря своему благоприятному климату и географическому расположению (среднегорье), Кахтисар служил отличной базой для сборов спортсменов республики, многие из которых потом прославили Осетию в качестве чемпионов мира и Европы: борцы-вольники, дзюдоисты, спортсмены по армрестлингу, боксеры и многие другие. Кахтисар был местом вдохновения для художников и студентов художественных специальностей во время учебной практики.
В настоящий момент турбаза представляет собой комплекс полуразрушенных и разрушенных строений, сильно напоминающий бывшее место боевых действий. Дорожки и площадки турбазы, где проводились детские праздники, еще недавно покрытые асфальтом, разрушены; деревья, посаженные работниками турбазы 30 лет назад, срезаны, заброшенные корпуса, мебель и коммуникации разобраны.
Окончательно разрушена и подъемная железная дорога-бремсберг, длиною в 520 метров, поднимавшая людей и грузы на высоту 253 метра, построенная еще в 20-е годы прошлого столетия. Во время Великой Отечественной Войны она служила для подъема раненых.
Обеспокоенность и боль за разрушенный и опустевший природный и исторический памятник Осетии побуждает нас - бывших работников турбазы, педагогов, работавших с детьми в летнем лагере, просто отдыхавших когда-либо в Кахтисаре и других неравнодушных людей обратиться к общественности с призывом к совместным действиям по сохранению турбазы Кахтисар. Сохранение Кахтисара - дело нелегкое и возможно лишь при объединении усилий всех представителей общественности республики и России в целом. Мы обращаемся с просьбой к власти и общественности в содействии сохранения и развития уникальных заповедных мест Осетии. Искренне надеемся, что наши совместные усилия принесут пользу российскому туризму и будут способствовать сохранению национального достояния.

Такая вот грустная история, в результате которой оказалось возможно посещение этого заброшенного объекта, с которого действительно открываются потрясающие виды

Внизу творится какое-то вялое строительство, к которому построен альтернативный грузовой фуникулёр - крайне беспонтовый в сравнении с тем, что был здесь прежде

Сама турбаза представляет из себя комплекс деревянных и кирпичных построек, от которых за прошедшие 8 лет мало что сохранилось. К счастью, туристические домики еще не сожжены

Виды кругом - просто атас. Горный воздух, приятный весенний ветер, уютная заброшка... Прекрасная атмосфера

Местами еще лежит снег - начало марта, как-никак

Заглядываем в подвалы, т.к. мы всё же диггеры:)

Ну и внутрь корпусов обязательно заходим, будучи ценителями заброшек

Состояние весьма норм, если бы не провалившиеся местами полы

Местами совсем пусто, а местами кучи типичного хлама

Виды из окон корпуса

Пустой высокогорный бассейн

Уделяем внимание местной живописи

Также обращаем внимание на необычное старое "граффити" в стороне от турбазы. Кажется, это Сталин или кто-то очень на него похожий:)

Около Сталина цветут крокусы, которые вполне можно принять за подснежники:)

Осматриваем оставшиеся корпуса, чтобы поставить точку на этом объекте

В завершение осмотра заглядываем в старую трансформаторную будку на краю территории турбазы

Внутри будки некоторое количество плакатов и табличек дожидаются добровольцев, которые их оттуда спасут:)

Ну а я на этом завершаю этот свой обзор.
Хотелось бы пообещать постараться написать продолжение, ведь после осмотра турбазы мы отправились по котловине в сторону знаменитых склепов Даргавса, а назад возвращались под крайне ярким светом полной луны.

Спасибо за просмотр:)

Справка. По ущелью протекает река Гизельдон (осет. Джызæлдон), но само ущелье называется Кобанское по находящемуся в нём селу Кобан. Знаменито это село тем, что в 1869 году во время большого паводка обвалилась одна из террас левого берега Гизельдона. В обрыве открылись многочисленные каменные ящики с человеческими скелетами. Здесь было найдено множество предметов бронзового и железного веков, имеющих настолько большую научную и культурную ценность, что сегодня они находятся в самых известных музеях мира, а археологическая культура на Кавказе периода бронзового (XIII — IV вв. до н. э.) и железного веков (VII — III вв. до н. э.) стала называться Кобанской.

Сначала по ущелью шло шоссе с хорошим асфальтом, но после Кобанской ГЭС оно перешло в неширокий просёлок. Дорога перебегала то на левый, то на правый берег бурного Гизельдона. Ущелье сужалось всё больше и больше. Лесистые склоны уступили место голым крутым скалам.

И мы подъехали к Кахтисарскому перевалу, который находится в Скалистом хребте. Не зря Скалистый хребет так назвали. Кругом скалы, скалы, ничего, кроме скал.

Это не обычный горный перевал, а древний обвал высотой 250 метров, перегородивший когда-то реку Гизельдон. Называется он Прутский завал и является естественным рубежом между Кобанским ущельем и Даргавской котловиной, в которую нам предстояло спуститься. Горы со стороны Кобанского ущелья очень крутые, кругом следы каменных осыпей. Гизельдон проделал в завале узкую теснину, образовав при этом несколько живописных порогов-водопадов.

Река бешено несётся вниз, образуя пену и брызги.

Серпантин оказался действительно очень крутым.

Особенно поражает картина, когда оборачиваешься назад. Неужели мы преодолели такой подъём?

Перепад высот настолько велик, что с вершины Кахтисарского перевала дорога, по которой мы только что ехали, кажется узенькой ленточкой, а машины - мелкими жучками.

Справка: Когда-то на Кахтисарском перевале стоял сторожевой аул, развалины которого можно увидеть под скалой. От укрепления Кахтисар сохранился фрагмент заградительной стены, с которой контролировали проход по Кахтисарской тропе, соединяющей Кобанское ущелье с Даргавской котловиной. Сооружены они на восточном склоне горы Тбаухох. . Пуртский завал был с древности укреплен и служил для оборонительных целей, о чем свидетельствуют найденные здесь остатки раннесредневековой керамики.

На самой вершине Прутского завала расположена заброшенная турбаза «Кахтисар». Рассазывают, что совсем недавно это была очень популярная турбаза Северной Осетии.
Турбаза «Кахтисар» прекратила свое существование, причем произошло это совсем недавно, в 2009 году»

Повсюду головокружительные кручи.

Можно подойти к обрыву и посмотреть вниз на реку.

С перевала открываются красивые виды.

Машины аккуратно преодолевают каменистые просёлки.

По ту сторону перевала - изумительный вид на водохранилище, которым начинается Даргавская долина. Фото 16

И большие горы в дали, вершины которых были укрыты густыми мохнатыми серо-белыми облаками. Это не просто большие горы. Где-то там за этими облаками находится сам Казбек.

August 7th, 2016

авторы фото koriosif и karpukhins
комментарии авторов выделены курсивом

карта кликабельна, местность отмечена желтым пином

Находится примерно в получасе езды от Владикавказа. Ущелье знаменито древним некрополем у селения Даргавс и археологическими находками у села Кобан - следами Кобанской культуры . Артефакты, найденные у села Кобан, попали в различные музеи мира, в том числе в собрание Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге и в Музей национальных древностей (Musée d’archéologie nationale ) в Сен-Жермен-ан-Ле (Франция).

1.

2.

3.

4. Река Гизельдон

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.
В 1869 году весенний паводок реки Гизельдон произвёл обвалы левого берега у селения Верхний Кобан, благодаря чему местные жители обнаружили здесь многочисленные каменные ящики (могилы) с человеческими скелетами и множество бронзовых вещей. Вскоре похожие вещи нашли и в других местах. Так была открыта неизвестная древняя культура. (см. Кобанская культура)

13. Река Гизельдон

14. Река Гизельдон

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.
Дороги отличные, можно ехать, а не скакать)

22.

23. Башня Кануковых
В Кобанском ущелье сохранились сторожевые и оборонительные сооружения. Наиболее хорошо сохранилась сторожевая фамильная башня Кануковых, которая расположена на скале за селением Кобан.

24.

25.

26.

27. Гора Араухох
Высота горы достигает 2680 м.
Название переводится с осетинского языка как «звонкая гора» (по всей вероятности, из-за эха в окрестностях вершины).

В глубине Даргавского ущелья, на правом берегу реки Гизельдон, расположилось древнее селение Даргавс . В прошлом Даргавс считался одним из наиболее крупных населенных пунктов Осетии. Сейчас здесь насчитывается всего около десятка домов. Селение расположилось на берегу реки Гизельдон в самом центре горной котловины, которая тысячи лет назад возникла под воздействием талых вод окрестных ледников. Сегодня это одна из самых крупных долин Осетии - ее протяженность составляет шестнадцать километров, и одно из самых солнечных мест в республике - до трехсот дней в году здесь стоит ясная погода.
Даргавская котловина со всех сторон защищена горами от облачных фронтов и ветров, поэтому здесь существует особый микроклимат - даже осенью и зимой сухо. К тому же в котловине большое количество ровных пространств - редкость для горного ущелья. И неожиданный контраст: именно в этом прекрасном месте на юго-западном отроге горы Читджитыхох находится мрачный и грандиозный по своим масштабам историко-археологический памятник «Город мертвых», который местное население называет издревле «Уалмардты къуыбыр» («Кладбищенский холм»).
Это комплекс из 99 полуподземных (IX - XVII века) и наземных (XIV - XVIII века) каменных склепов, служивших фамильными усыпальницами и охраняющийся ЮНЕСКО.
Склепы по форме напоминают башни и отличаются большой прочностью, искусной кладкой стен и кровли. Пирамидальные и конусообразные формы кровли склепов сложены из шиферного сланца в виде ступенчатых уступов. Могильники служили фамильными (родовыми) усыпальницами осетин. Обычай погребения в надземных склепах был связан с культом предков. Умершего хоронили в полном одеянии с мелкими бытовыми предметами. Покойника вносили через лаз завернутым в ткань или в ладьеобразной деревянной колоде в одеянии и с некоторыми мелкими предметами (ножи, топоры, кинжалы, булавы, стрелы) и клали обычно на деревянные полки.В стенах делались небольшие отверстия для вентиляции. Благодаря исключительной сухости местного климата, хорошей проветриваемости и теплоте трупы мумифицировались и хорошо сохранялись.

28. Некрополь у с. Даргавс

29. Древние склепы

30.

31.

32.

33. В склепах останки умерших

34.

35.

36. Кобанское ущелье зимой

Я живу на Северном Кавказе почти 20 лет и очень люблю этот регион. Многие рассказывают о своих путешествиях у нас на бэйбиках, и я тоже расскажу о некоторых популярных туристических маршрутах Северного Кавказа.
Не знаю, как другим, а мне больше всего нравится путешествовать по Северной Осетии. Поэтому рассказывать я начну о самом популярном маршруте - «Даргавс, город мертвых. Кармадонское и Куртатинское ущелья».

Это однодневный маршрут, поездки организуют туристические фирмы из любого города Кавказских Минеральных Вод. Очень удобно - приезжаешь в санаторий попить минеральной водицы и осматриваешь, все что можно осмотреть поблизости.
Если вы хотите увидеть как можно больше древних сторожевых башен, то выбирайте именно этот маршрут.
А если вам интересно посмотреть цырты, то лучше выбрать маршрут «Цейское ущелье».
Цей я, может быть, тоже покажу, но начнем мы с интереснейшего места под названием Даргавс.
Это место повелось называть городом мертвых, т.к. в Даргавсе находится крупнейший древний некрополь на Северном Кавказе(более 90 фамильных склепов). Этот некрополь представляет собой музей под открытым небом.







Все это склепы 17-18 веков, последний человек был погребен здесь в начале 19 века. Во время эпидемии чумы люди входили в склепы, чувствуя приближение смерти, и умирали там целыми семьями. Склепы пониже принадлежат небогатым родам, а двухэтажные - более зажиточным. Как видно, в склепах есть окна, это не для того, чтобы туда заглядывать(хотя мы именно это и сделали), а для того, чтобы ветер высушивал останки. Ветер там дует всегда, такое место.
Из окна виден выдолбленный из дерева гроб, в таких покоятся останки. Впечатление жуткое - в каждом склепе горы человеческих костей, черепов, кое-где мумифицированные останки. Такие фото размещать не буду, мне это кажется неэтичным, все равно, что разрытую могилу всем показать.


Экскурсию нам провел местный житель, работник музея - Ислам Сосиев. Необычайно интересный человек, рассказал нам массу историй.
Например, Ислам рассказал, что во времена своей юности он знал одного долгожителя, назовем его долгожитель №1. Этот долгожитель сам по себе был не простой, в молодости он обучал искусству джигитовки самого Алибека Кантемирова(если кто-то не знает, это прославленный цирковой наездник, отец Мухтарбека Кантемирова, которого знают все по фильму «Не бойся, я с тобой»).
Но кроме этого, долгожитель №1 во времена своей юности знал другого долгожителя(долгожитель №2). А долгожитель №2 во времена своей молодости почувствовал, что болен, по признакам это было похоже на чуму. Как положено обычаями, чтобы не заразить родных, долгожитель №2 отправился ждать смерти в свой фамильный склеп в городе мертвых. Прожил там какое-то время. Пищу ему носили родственники, рядом с окошками склепов конструкторами предусмотрены небольшие полочки из камня, они сделаны для того, чтобы на них клали пищу для тех, кто находится в склепе и еще не умер. Из склепа больным выходить было запрещено. Однако, через некоторое время долгожитель №2 понял, что у него вовсе не чума, а какая-то другая нестрашная болезнь. Он вылечился, вернулся в селение, женился и прожил очень долгую жизнь, а также имел многочисленное потомство.
Крыши у склепов выглядят вот так:





У окошек склепов предусмотрены каменные полочки, пожалуй, это именно те полочки для пищи умирающим:


Над городом мертвых возвышается сторожевая башня. Именно эта башня не совсем древняя, она восстановлена, это заметно.



В башню можно подняться по приставной лестнице:

И даже подняться на ее крышу, на фото мы с сыном:


Вид с крыши башни потрясающий.
Если обойти башню и стать к ней спиной то видно вот что:


Справа Девичья гора, с ней связана легенда о том, как родилось название. С одной стороны горы было селение, и в нем жил юноша, а с другой стороны горы в своем селении жила девушка. Молодые люди собирались пожениться, друг к другу ходить в гости они не могли, обычаи не позволяли, они встречались на вершине горы. И вот однажды юноша пришел на свидание первым и решил пошутить, он спрятался неподалеку в кустах и ждал, чтобы понаблюдать за реакцией девушки. Девушка подошла к месту встреч, выждала какое-то время, юноша не появлялся. Тогда девушка решила, что молодой человек ее разлюбил и раздумал жениться, горе ее было так велико, что она особо не раздумывала о будущем, а подошла к обрыву и сбросилась со скалы. Юноша выскочил из своего укрытия, но было поздно, удержать девушку он не успел. Этот случай повлиял на всю его дальнейшую жизнь, молодой человек так и не выбрал больше себе подруги, прожил жизнь в одиночестве, скорбя о своей потеряной любви. Когда этот мужчина состарился и почувствовал приближение смерти, он ушел в склеп, построенный у подножия горы и там перешел в мир иной. А гору люди назвали Девичьей.


Слева вьется дорога, она ведет на Кахтисар. Так называется место и турбаза, которая функционировала в советское время, тоже так называлась. Это означает «голова-ноги». Из Кобанского ущелья очень крутой подъем, я не могу сказать, сколько градусов, но если поднимаются два человека один за другим, то голова сзади идущего находится на уровне ног впереди идущего, поэтому и такое название.

За нашими спинами Кобанское ущелье:



По этому ущелью наш проводник Ислам ходил в школу в детстве, путь занимал около двух часов.
В этом месте в советские времена была канатная дорога с небывалым перепадом высот, сейчас от нее почти ничего не осталось. Ислам рассказывал, что во времена существования турбазы здесь была тропа-серпантин с 33 поворотами, которая вела в Кобанское ущелье. Вообще, сложилось такое впечатление, что расцвет туризма в Осетии был в советское время.
По дороге на Кахтисар Ислам показывал нам гору Шау-Хох. Гора, спору нет, живописная, но если бы с нами не было Ислама, мы бы даже не обратили внимания на самое интересное. В горе есть пещера, или скорее грот, а в нем древняя башня. Ее называют «башня кровника». Если не знать, где она расположена, то и не заметишь. С ней тоже связана легенда о кровной мести. Якобы башню построил один человек, чтобы скрыться от представителей враждебного рода, жил там, пил воду, которая конденсировалась и стекала по стенам пещеры, отстреливался от своих кровников. У него там из башни был прекрасный обзор, поэтому со временем затворник перестрелял всех мужчин из рода своих кровников, а сам спустился в селение, женился и имел многочисленное потомство.
На фото та самая гора. У входа в пещеру справа к стене прилеплена как гнездо та самая башня:

СЛАВА ДРЕВНЕГО КОБАНА

В восьми километрах западнее столицы Северной Осетии г. Орджоникидзе расположено равнинное селение Гизель. Когда осенью 1942 года немецко-фашистские захватчики рвались к Военно-Грузинской дороге, здесь шли тяжелые бои. На полях и холмах между Орджоникидзе и Гизелью пролегал последний и роковой для фашистов рубеж, который они не смогли пройти. Отсюда, остановив и обескровив врага, наша армия двинулась в наступление, вперед - на Запад... Места эти покрыты боевой славой советских солдат. Здесь 9 ноября 1942 года комсомолец-сибиряк Петр Барбашов закрыл грудью амбразуру вражеского дота, навсегда обессмертив свое имя.

Если от Гизели повернуть на юг, к хребту синеющих гор, и проехать еще километров восемь по лесистому ущелью, вы достигнете места слияния двух горных рек - Генал-дона и Гизельдона, несущих свои воды по сходящимся в этой точке ущельям. Дорога, идущая влево по Геналдону, приведет в горный курорт Кармадон. Наш путь лежит по другой дороге - вдоль Гизельдона вверх, в необыкновенно привлекательное Кобанское ущелье, первоначально довольно узкое и тенистое, но затем быстро расширяющееся. Горы с сизыми обрывами скал расступаются, и перед нами уютная горная долина, полная солнца и света. На одном из холмов справа от дороги вырастает характерный для горной Осетии каменный склеп - «заппадз» - и появляются дома селения Кобан.

Фактически здесь два населенных пункта - Верхний Кобан и Нижний. Нижний Кобан - местный центр: здесь сельсовет, автостанция, почта, магазин, кафе, школа-интернат. Верхний Кобан расположен несколько выше и сейчас слился с Нижним Кобаном в одно большое селение. Эти некогда глухие осетинские аулы дали имя блестящей археологической культуре I тысячелетия до н. э. - кобанской и прославили землю Осетии в мировой науке.

В 1869 году в горах Осетии был большой паводок. Весенние воды вызвали обвал одной из террас левого берега Гизельдона. В обрыве открылись многочисленные каменные ящики с человеческими скелетами и массой бронзовых вещей. Тогда же местный алдар (помещик) Хабош Кануков собрал находившиеся в могилах вещи и представил их в Кавказский музей в Тифлисе. Коллекция из Кобана привлекла внимание археолога Г. Д. Филимонова, приехавшего в Тифлис для подготовки антропологической выставки в Москве. По достоинству оценив находки, Г. Д. Филимонов в 1877 году впервые произвел небольшие раскопки в Кобане.

Сторожевая башня Кануковых
на южной окраине селения Кобан

Через два года в Кобан приезжает археолог В. Б. Антонович. Его раскопки подтверждают наблюдения Г. Д. Филимонова. Выявленная в горах Осетии древняя бронзовая культура по своему уровню не уступает прославленной центральноевропейской культуре Гальштатта, связываемой тогда большинством ученых с кельтами - предками германцев и западных славян! Более того - оказалось, что кобанская и гальштаттская культуры имеют определенные черты сходства. В то время, когда во взглядах на культурное развитие человечества господствовал европоцентризм, для многих это было сенсацией. Неужели древние обитатели горных «трущоб» Кавказа, так часто и в XIX веке изображавшиеся как отсталые «дикари» и природные «разбойники», могли быть создателями столь высокой культуры?

В Кобан начинается настоящее паломничество русских и европейских ученых. Уже в 1880 году сюда приезжают немецкий археолог Фридрих Байерн, французский ученый Эрнест Шантр и светило тогдашней европейской науки, археолог и антрополог Рудольф Вирхов. Все они ведут в Кобане раскопки, а Вирхов по возвращении с Кавказа издает в Берлине специальную книгу о кобанском могильнике в Осетии.

Внимание ученых к древности Кобана не ускользнуло от предприимчивого и алчного Хабоша Канукова. Во время пребывания там Вирхова он выгодно сбыл немецкому профессору коллекцию накопившихся у него древностей. Видимо, именно эта сделка дала толчок всей последующей бурной «деятельности» Канукова - пользуясь своими правами частной собственности на землю, он перекопал древнее погребальное поле Кобана, расхитив свыше 600 могил. Замечательные бронзы из рук Канукова попали в Сен-Жерменский музей древностей в Париже, в музеи Лиона, Вены, Берлина, обогатив кобанского алдара. Вред, нанесенный Кануковым отечественной науке, не поддается учету.

Нужно сказать, что интерпретация кобанской культуры очень быстро вызвала жаркие споры. Если многие западноевропейские ученые, такие, как Г. Вильке и М. Гёрнес, видели в ней лишь результат влияния арийцев, якобы пришедших на Северный Кавказ из придунайских стран, то передовые представители отечественной науки исходили из противоположного - из признания ее высокого уровня и самобытности. Так, первым на это указал на V Археологическом съезде в Тифлисе А. С. Уваров, а выдающийся русский археолог В. А. Городцов писал: «В горах Кавказа вспыхнул... яркий и своеобразный очаг, памятником которого является культура, открытая в Кобанском могильнике и других пунктах Кавказа... Обилие предметов и дотоле невиданная оригинальность стиля произвели в свое время сильное волнение во всем археологическом мире» . Ныне благодаря исследованиям советских археологов и в первую очередь покойных А. А. Иессена и Е. И. Крупнова окончательно доказано независимое от Запада развитие блестящей кобанской культуры, вошедшей в археологические учебники и руководства.

Кобанское общество, оставившее памятники своей культуры не только в Осетии, но и в Балкарии и Чечено-Ингушетии, было обществом скотоводов, охотников и металлургов, широко использовавших местные рудные месторождения. Залежей меди в горах Центрального Кавказа достаточно, и нет сомнения в том, что кобанцы их разрабатывали. «Классическая» бронза, из коей отлито большинство кобанских предметов, требовала в своем составе до 12 процентов олова, которого на Кавказе практически нет. Считается, что олово сюда импортировали из стран Ближнего Востока или Малой Азии. Но масштабы кобанской бронзовой металлургии столь значительны и ей требовалось столько олова, что в столь обширный ввоз олова трудно поверить.

Чем объясняется слава древнего Кобана? Прежде всего, конечно, высоким уровнем культуры, поразившим воображение ученых XIX века. Необычайно яркий расцвет бронзовой металлургии, производившей массу подлинно художественных предметов, стоящих на грани высокого искусства, оказался непревзойденным и в последующие эпохи. Выдающиеся достижения в области материальной культуры для того времени подразумевают подъем и в области культуры духовной, во всех сферах жизни общества. Поэтому кобанское общество мы можем считать по своему культурному уровню передовым для того времени.

В могильниках кобанской культуры содержалось огромное количество бронзовых предметов - украшений, оружия, посуды. Железо вначале существования этой культуры встречалось редко (в основном в качестве инкрустации по бронзе), но число железных предметов постоянно и быстро увеличивается и примерно с XVI века оружие почти сплошь железное. Из бронзового оружия выделяются весьма оригинальные и изящные литые топоры и кинжалы. С погребенными клали также разнообразные привески в виде фигурок животных и птиц, глиняную и металлическую посуду. Одежда скреплялась массивными бронзовыми застежками - фибулами (напоминающими современные английские булавки) и большими стержневыми заколками. Головные уборы покрывались мелкими бляшками, к вискам подвешивались очковидные аграфы. Руки и ноги украшали бронзовые браслеты, спиральные наручники и налокотники. Женские косы вставлялись в похожие, но более узкие спиральные накосники, шеи женщин обрамляли ожерелья из бронзовых и сердоликовых бус. Наконец, нельзя не отметить и такую интересную деталь, как широкие мужские пояса из листовой бронзы, скреплявшиеся массивными пряжками.

Наше представление о кобанской культуре прежде всего ассоциируется с бронзовыми топорами - культовыми и парадными, относящимися к атрибутам культа почета и власти. Они, как правило, покрыты тонко выгравированными изображениями. Сюжеты их устойчивы - фигуры собак, оленей с ветвистыми рогами, лошадей, змей, рыб в сопровождении геометрического орнамента, связанного с космологическими представлениями (розетки, круги, зигзаги). На одном из ритуальных топоров мы можем видеть целую сцену: окруженный тремя извивающимися змеями человек стреляет в них из лука, а на обухе топора притаились еще четыре змеи с характерными именно для кобанской графики стреловидными головами. Профессор Л. П. Семенов усмотрел в этой сцене отзвук нартского сказания о семиглавой змее. В эпосе она названа «залиаг калм». По преданию, этой чудовищной змее приносили на съедение по очереди людей, после чего устраивали празднество. Только тогда люди избавлялись от змеи и получали доступ к воде, которую она часто отнимала и доводила этим до мора и гибели.

Итак, на уникальном топоре из Кобана неведомый художник запечатлел древний сюжет змееборства, борьбы человека за солнечный свет и воду - самое сущее на земле. Аналогичные сюжеты были распространены у многих народов.

Бронзовые украшения кобанской культуры.
Алагирский музей

Изображения размещались на плоских лопастях топоров. Они точно вписаны в очень ограниченное пространство лопасти и поражают уверенностью рисунка, острой наблюдательностью и поистине блестящим мастерством кобанских художников-граверов. В IX-VIII веках до н. э. они выработали свой, присущий кобанской культуре, художественный стиль. В центре его тератологические мотивы - звери, рыбы, птицы, населяющие три стихии мироздания - землю, воду и небо.

Великолепные топоры кобанской культуры обнаружены за последние годы в богатом могильнике у юго-осетинского села Тли (в верховьях Большой Лиахви). Некоторые топоры из Тли покрыты настолько глубокой и благородной темно-зеленой патиной, что кажутся сделанными из нефрита.

Те же изображения собак, оленей, змей мы видим на бронзовых пластинчатых поясах и пряжках. Стиль всех этих рисунков един, изобразительные средства лаконичны. Как и на топорах, фигуры животных и змей иногда заполнялись точечным пунсоном, косой штриховкой, геометрическим орнаментом. Почему именно эти животные, змеи и рыбы были так популярны у кобанцев? Ведь в кавказских лесах кроме оленей водились медведи, кабаны, рыси, волки, в высокогорье - горные туры. Но на топорах их нет.

Может быть, на ритуальных кобанских топорах могли быть показаны только те представители фауны, которые были тотемами, то есть животными-покровителями? Каждый род мог иметь свой тотем - «род собаки», «род оленя», «род рыбы». Но это - только догадки, семантика кобанского искусства еще слабо изучена, и неясного здесь пока больше, чем ясного.

Однако вернемся к металлическим поясам. Они имели не только практическое, но и культовое значение - с поясом связывались магические действия и обряды, а изображения безусловно носили культово-символический характер. В Кобане до революции был найден один такой пояс из широкой бронзовой пластины. Благодаря выдающимся по своим результатам раскопкам осетинского археолога Б. В. Техова на могильнике Тли число пластинчатых поясов значительно увеличилось. Края поясов обычно покрыты геометрическим орнаментом, а в среднем поле помещены либо упоминавшиеся выше животные, либо настоящие сюжетные сцены. Так, в могиле № 40 был найден очень интересный пояс длиной 110 см, шириной 9,2 см. С лицевой стороны поле пояса разделено на три фриза, в которых помещены бегущие слева направо животные - сначала фантастические грифоны с львиными туловищами, орлиными крыльями и человеческой головой в остроконечном шлеме, затем - быки, львы, лошади, всадники в таких же шлемах, стрелки из лука, боевые колесницы с воинами в них, взлетающие в воздух орлы. Все в движении и стремительно мчится, догоняя друг друга. Этот пояс не местного происхождения - он завезен из древнейшего на территории СССР государства Урарту, занимавшего в IX-VI веках до н. э. Южное Закавказье. Может быть, это боевой трофей захороненного в Тли воина.

Еще более интересен пластинчатый пояс из погребения № 76, представляющий шедевр кобанского искусства. Длина его 103 см, ширина 10,5 см. Края обрамлены двумя орнаментальными фризами, а широкое среднее поле сплошь заполнено сценой облавной охоты. Охотники - один пеший, другой конный. Пеший охотник правой рукой стреляет из лука сложной конструкции в тура (одна стрела уже поразила его в шею), а левой в то же время достает стрелу из колчана. Перед туром присел, вскинув голову, олень, поражаемый змеей со стреловидной головой. Далее изображен волк, перед ним три птицы, видимо, куропатки.

Такие же птицы помещены под фигурами тура и оленя, между туром и охотником.

Посмотрим, что делается на правой половине пояса. Здесь конный охотник, подобно первому перехваченный в талии широким поясом (не металлическим ли?), с луком и колчаном за спиной, гонит перед собой животных - оленя, тура, кабана, снова оленя и быка. Животные движутся влево, к первому охотнику. Совершенно очевидно, что функции охотников разделены - конный гонит зверей на пешего, который их бьет. Именно поэтому конный охотник держит в правой руке не оружие, а какой-то предмет, напоминающий плеть. К морде лошади подвешен еще один предмет, требующий истолкования. Он очень похож на стилизованные головы людей - нос, подбородок, глаз, волосы в виде косых штрихов. Сомнений в том, что это голова человека, не остается. Обычай отсекать головы убитых врагов или снимать с них скальпы, подвешивая их к уздечке коня, был широко распространен в ту эпоху. В частности, так поступали и скифы.

И здесь свободные участки поля заполнены фигурами птиц-куропаток, цесарок, а также символическими изображениями солнца в виде креста или пунктирного круга с двумя «спицами» внутри. Солярные знаки - концентрические круги с отходящими от них лучами - помещены также на туловищах всех животных, кроме кабана. Как видим, совершенно реальная картина охоты сочетается с астральной символикой, в центре которой - солнце. Это и понятно - в основе кобанского искусства лежат не эстетические побуждения и идеалы, а развитое первобытное мировоззрение, основанное на фантастических представлениях о жизни.

Поражает совершенство композиции. Изображения людей, животных и птиц размещены столь искусно, что приходится думать о предварительном нанесении на пояс рисунка, после чего начиналась гравировка по металлу резцом. Рисунок выполнен уверенной и твердой рукой большого мастера. Глядя на это удивительное творение древнего искусства, мы испытываем чувство восхищения и благодарности к талантливым художникам Кобана...

Нельзя не сказать особо о бронзовых литых пряжках, скреплявших концы поясов. Обычные «рядовые» пряжки украшались характерным для кобанской культуры геометрическим орнаментом, гравированным фигурами собак, оленей, змей. Такие пряжки были распространены в эпоху «классического Кобана». Позже, в эпоху позднекобанской культуры (с IV-III веков до н. э.), когда, казалось бы, происходит упадок кобанского искусства, на фоне общего упрощения и огрубления стиля появляются новые шедевры торевтики-большие ажурные поясные пряжки квадратной формы. Они встречаются как в Северной, так и в Южной Осетии (в последней даже чаще), распространяясь из Западной Грузии, где находился центр их производства.

До сих пор мы знакомились с кобанской графикой. Но ею не исчерпывается содержание кобанского искусства. Не менее значительным художественным явлением можно считать и кобанскую мелкообъемную скульптуру. Это литые из бронзы фигурки людей, всадников, баранов, оленей, кабанов, рыб, змей, собак, лошадей, птиц. Часто встречаются изображения не целых животных, например - бараньи головы с круто завернутыми рогами, головы туров. Встречается также кисть руки человека. Иногда на кисти руки помещены одна-две лающие собаки. Это, вероятно, охотничий амулет, который должен был способствовать успешному исходу дела.

Бронзовое навершие посоха
со станции Казбек

Известны целые скульптурные композиции. Так, верхняя часть бронзовой булавки из Кобана украшена следующей сценой: на оленя с ветвистыми рогами нападают две лающие собаки. Произведение выполнено в строго реалистическом духе. Рукоять одного из кобанских кинжалов венчают две головы собак, держащих в зубах баранов. А как сложна и прихотлива композиция из знаменитого Казбекского клада, найденного в 1877 году в южном конце Дарьяльского ущелья! Это бронзовое литое навершие (возможно. от деревянного посоха местного родового старейшины) высотой 20 см. Основа композиции - девять турьих голов с мощными рогами, по три головы в ряд. На рогах среднего ряда стоит обнаженный мужчина с боевой булавой в левой руке. К нижнему ряду голов на колечках подвешены три массивных колокольчика. Эта вещь, как и другие произведения кобанской мелкообъемной скульптуры, отлита при помощи сложной восковой модели. Мастерство кобанских литейщиков достигло здесь полного совершенства.

В 1913 году в бывший Терский музей (теперь Северо-Осетинский музей краеведения) от жителя селения Нар Еста Калоева поступила ценная находка - бронзовая человеческая маска. Она была обнаружена случайно под кустом можжевельника на высокой скалистой горе против селения. Издавший маску Л. П. Семенов отметил, что ниже того места, где была сделана находка, стоит древний каменный «дзуар» (святилище), название которого давно забыто местными жителями. Заметим, что этот район горной Осетии - Туалетия, занимающая верховья реки Ардон, - еще почти не изучен и таит в себе немало сюрпризов для будущего.

Бронзовая ласка
из селения Нар.
Северо-Осетинский
музей краеведения

По заключению Л. П. Семенова маска изображает голову женщины, «выражение лица полно сосредоточенной силы и энергии» , даже суровой властности. Полая внутри, она, вероятно, надевалась на деревянного идола, стоявшего на этой горе или даже близ упомянутого древнего языческого дзуара.

В эпоху Кобана, когда в патриархально-родовом обществе сохранились глубокие следы матриархата, существование культа женщины-богини весьма вероятно. Ведь не случайно один из наиболее архаичных образов нартского эпоса, образ мудрой Сатаны, восходит к эпохе матриархальных отношений. Не есть ли это звенья одной, ныне разорванной цепи?

Уникальное произведение кобанского мастера долгое время не имело аналогий в первобытном искусстве. Теперь такая аналогия есть. Это каменное скульптурное изображение человеческой головы, найденное на притоке Оби реке Туй. Сходство их удивительное, хотя, конечно, прямой связи между туйской и нартской головами не существует, как не существовало и прямых связей между кобанской культурой Кавказа и усть-полуйской культурой Сибири.

Но понять и раскрыть кобанское искусство и его расцвет без учета связей и взаимоотношений нельзя. Давно установлена местная основа кобанской культуры. Что же касается богатого искусства Кобана - и графики и скульптуры - в предшествующих местных северокавказских культурах его истоков нет. Искусство Кобана неразрывно связано с одновременным искусством Закавказья и Северо-Западного Ирана, где в расписной керамике III-II тысячелетия до н. э. (Тепе-Сиалк, Тепе-Гиян и др.) и бронзах Луристана мы явственно ощущаем те художественные элементы, те стилистические особенности, которые расцветают в Кобане. Это - один тесно связанный культурный и художественный мир, интереснейшее прикладное искусство которого еще плохо известно не только читателю, но и специалистам-искусствоведам.

Какова историческая судьба племен кобанской культуры? Поздние кобанские племена, населявшие северные склоны Центрального Кавказа, в начале нашей эры вступили в контакт с ираноязычными аланами, стали смешиваться с ними и растворились, приняв тем самым участие в формировании осетинского и некоторых других народов Северного Кавказа. Яркое искусство Кобана не исчезло бесследно - его элементы пережили века и органически вплелись в современное этнографическое искусство осетин. Мы без особого труда узнаем кобанские черты в осетинском национальном орнаменте, вышивках, в украшавших подвесные светильники - «цирагдараны» - фигурках животных, искусно выкованных из железа. А широко известные кавказские кинжалы XVIII-XIX веков почти точно повторяют формы бронзовых кинжалов Кобана.

В. А. КУЗНЕЦОВ

«ПУТЕШЕСТВИЕ В ДРЕВНИЙ ИРИСТОН»

МОСКВА «ИСКУССТВО» 1974

__________________________________

В. А. Городцов. Бытовая археология, М., 1910, стр. 283.

Л. П. Семенов. Памятник древнего культа Осетии.- Материалы и исследования по археологии СССР, № 23, М.-Л., 1951, стр. 142.